Приходится вновь и вновь возвращаться к национальному вопросу. На это имеются веские причины.

Во-первых. Существуют национально организованные сообщества, использующие неформальные объединения по национальному и религиозному признаку, для получения экономического, политического, культурного преимущества, поскольку один человек даже под защитой закона всегда слабее неформальной группы. И одна из самых значительных, но не единственная из групп подобного рода - евреи.

Пример: Л.Тихомиров писал в начале XX века: "Мы, русские, напоминаем тот град, который "разделился на ся" и поэтому не может устоять. Разделение у нас во всём, и поэтому во всём пропадает наша сила. Наши патриотически настроенные люди со всех сторон кричат о "засилье": засилье еврейское, армянское, польское, масонское и т.д. Нет конца этим "засильям", и, что всего назидательнее, - угнетают нас везде и всюду группы численно слабейшие, иногда ничтожно слабые"61.

"Ничтожно слабые" - по отношению к нации, но чрезвычайно сильные - по отношению к человеку-одиночке. О каком равенстве или демократии можно говорить, если русский (европеец) всегда выступает и борется в одиночку против национально и религиозно сплочённых сил, самой мощной из которых являются евреи - зоологические националисты, имеющие всемирную организацию. Одиночка всегда слабее коллектива, а легальное объединение всегда слабее нелегального, негласного, не ограниченного Законом.

"Демократы" убеждают: если мы не можем контролировать проституцию - её следует легализовать; если мы не можем контролировать незаконную продажу земли - надо принять соответствующий закон, разрешающий эту продажу. Но что абсолютно точно, так это то, что если демократия не даёт гарантий честной межличностной конкуренции, не ограничивая коллективное подавление обособленной личности со стороны неформальных или псевдодемократических организаций, то демократию и либерализм следует рассматривать как обычную спекулятивно-демагогическую болтовню "нации пророков", направленную только и исключительно в пользу этих демагогов, их идеологии "мирового господства".

Невозможно запретить людям объединяться, в том числе - неформально. Легче запретить наркотики, проституцию, спекуляцию землёй и частную собственность вообще. Проще запретить национальную культуру. Но тогда место национальных объединений обязательно займут объединения криминальные. Что в России и происходит сейчас и происходило при коммунистах.

К.Маркс и Ф.Энгельс утверждали, что уничтожение социального гнёта (капитализма) служит условием и предпосылкой уничтожения любого национального гнёта. Сама постановка вопроса свидетельствует о том, что капиталистические отношения сами служат условием и предпосылкой национального неравноправия и разделения. У классиков марксизма-ленинизма вообще капитализм и национализм - синонимы. Следовательно, капиталистическая демократия и интернационализм несовместимы.

Либерализм, основанный на культе отдельной человеческой личности, де-факто передал власть в России и в мире преступным неформальным группировкам, или более точно - бандформированиям, в которых евреи составляют непропорциональное большинство. Можно сказать вполне определённо: пока существуют эти неформальные организации и союзы - от религиозных до масонских и "межгосударственных", а они будут существовать всегда, поскольку полностью контролируют демократические институты, - ни о какой демократии и либерализме речи быть не может.

Во-вторых. Эти организованные сообщества действуют разлагающе на национальные культуры народов, препятствуя созданию силы, противодействующей распаду и вымиранию. Это война с культурой, которая идёт постоянно. И в этой войне "нет ни мира, ни безопасности". Война не осознана, но она идёт. И так же, как во время Великой отечественной войны, когда понятие "немец" ассоциировалось с врагом, сегодня и "еврей" может вызывать вполне определённые эмоции.

Первая и самая приоритетная задача национальной безопасности - защита национальной культуры, остальное - второстепенно. "Мудрый входит в город сильных, и ниспровергает крепость, на которую они надеялись", - говорит Библия. Культура и мудрость - синонимы. Не стройте крепости, стройте и защищайте национальную культуру. Речь идёт не только и не столько о культуре материальной. И это не говоря уже о том, что без культуры, являющейся необходимым элементом национальной саморегуляции и самоконтроля, государства вообще существовать не могут. К каждому полицейского не приставишь. А и за полицией следить надо. И за следящими тоже не грех последить...

Развал национальных культур с неизбежностью ведёт к процессам, которые отметил Хосе Ортега-И-Гассет: "Европейские нации стоят перед тяжёлым этапом острых внутренних кризисов. Приходится опасаться, что государства... не остановятся перед тем, чтобы подавить независимость личности и групп и тем окончательно разбить наши надежды на будущий прогресс. Конкретный пример такого механизма представляет собою одно из самых тревожных явлений последних 30 лет - огромный рост полиции во всех государствах. Как мы к этому ни привыкли, наша душа не должна забывать, что самый факт трагически парадоксален: чтобы спокойно передвигаться и ходить по своим делам, жителям большого города непременно нужна полиция. Но любители порядка очень наивны, если они думают, что "силы общественного порядка" ограничатся тем, чего от них хотели. В конце концов, решать станут они и наведут свой порядок".

Поликультурные социальные системы вообще крайне неэффективны ввиду невозможности функционирования нравственных регуляторов и резком возрастании роли законодательных нормативов, которые в этом случае обязаны регулировать всё, включая личную жизнь. В перспективе намечается электронный контроль, который будет введён обязательно, поскольку государство не сможет содержать такой штат полиции, который гарантировал бы исполнение законов и безопасность граждан. И, безусловно, сохранится роль СМИ, как программатора социального поведения для особо внушаемых категорий населения, т.е. потенциальных рабов. Никакого "очеловечивания" или морализации телевидения не предвидится. Без секса и крови управлять современными свободными от совести рабами нельзя.

Т.е., кратко резюмируя сказанное: "избыток" базарной демократии, разрушающий культуры наро-дов, пренебрегающей нравственностью и культурой, но пытающейся опереться на Закон, неизбежно ведёт к фашизму или авторитаризму. Это закономерный итог цивилизации чикатил. Неужели еврейские идеологи не ведают, что творят? Не слишком ли многого они не понимают? Не надо быть пророком, чтобы предсказать место, где фашизм возродится. Это, как вы понимаете сами, - Россия. Но виновен в этом совсем не русский народ. Нельзя привлекать к ответственности существо без разума, а именно таковы нации, лишённые национальных культур.

В-третьих. Подавление национальных культур в процессе глобализации ведёт к деградации и вымиранию наций. Причём это касается не только каких-то обособленных малочисленных групп, а крупных наций, создавших собственные государства и внёсших значительный вклад в мировую цивилизацию. Христианское смирение также не способствует физическому выживанию, и, подменяя культуру на религию иного народа, ускоряет процесс культурной деградации и вымирания.

Пример. По словам Хуана Кобо: "ЕС и НАТО настолько озабочены "нашествием новых варваров", что, как свидетельствует преданный гласности два года назад газетой "Мундо" секретный план Атлантического альянса, Испании поручено отвечать за его "южный фланг" и даже держать наготове специальные мобильные силы".68 Однако автор признаёт, что без ежегодного притока 100 000 иммигрантов (варваров) экономика страны не выживет.

Эти иммигранты, замещающие вымирающую нацию, нужны государству и его экономике, поскольку сами испанцы психологически нетрудоспособны. Безработица в стране доходит до 25% при катастрофической нехватке рабочей силы, в том числе квалифицированной, а коренные испанцы предпочитают не работать и не могут работать. Их психика разрушена цивилизацией и "культурой" "западоидов". "Варвары", без которых не может обойтись Испания, рано или поздно "заместят" испанцев полностью, снизив её культуру до уровня соседнего Марокко, и "мобильные силы" не помогут. Они не просто поселятся в чужом "монастыре", но и привнесут в него свой "устав". А это - анархия и, как следствие, возрастание национализма коренных испанцев. Кто может сказать, что такое их поведение будет неправомерным?

В-четвёртых. Становление нации непосредственно связано с процессами становления личности, а они невозможны или весьма ограничены вне либеральной демократии и национальной культуры, предполагающей экономическую и политическую свободу человека на базе действительного, а не мнимого равноправия. Развитие личности, её самосознания влечет за собой, в свою очередь, развитие самосознания соборной личности, каковой является нация, где нация - единственный гарант демократии, поскольку сама себе она не враг. Посредники здесь излишни.

Каждому уровню культуры и каждой культуре соответствует определённый тип человеческого существа, который можно определить как ШТАММ, соответствующий данной культуре. Этот штамм характеризуется определёнными физическими, психическими, интеллектуальными и социальными свойствами. Культура и штамм - среда и организм - они дополняют и определяют друг друга. Это сочетание культуры и человека есть нация. Уничтожение среды обитания уничтожает и организм. В процессах реформации выживает тот, кто может жить вне культуры, а это, как правило, преступные элементы и спекулянты. Преступникам культура не нужна, а спекулянты имеют свою.

Сторонникам глобализации не следует думать, что отсутствие национальных культур автоматически влечёт межнациональную бесконфликтность. Нация, как предполагаемая характеристика качеств человека и его генетический "паспорт", имеет тенденцию к самовосстановлению, и культуру нельзя ликвидировать, не предложив взамен более или менее близкого к генотипу человека аналога. В противном случае, вместо национальных и национально-государственных систем образуются структуры неформальные, которые могут носить национальную окраску и иметь некоторые национальные черты.

Утверждают, что преступность не имеет национальности. Равным образом верно и обратное: отсутствие национальной культуры предопределяет преступность. И это необходимо помнить различного рода реформаторам от иудаизма, и не обижаться на непонятливый народ или бритоголовых пацанов, ищущих, кому бы набить морду. Они эквивалентно отражают и осваивают созданную "реформаторами" среду обитания. Если кого и осуждать, то вполне респектабельных говорунов с небольшим дефектом речи и огромным дефицитом разума. Преступность вторична. Первична - деградация культуры. Поэтому сам лозунг борьбы с преступностью безумен. Врач, маскирующий симптомы, но не лечащий болезнь - преступник. "Борьбу с преступностью" следует начитать с "президентских" и спекулятивно-"демократических" структур.

Но преступность может иметь и национальный характер, особенно в конфликтных поликультурных социальных системах. Так, например, преступность в России носит "исламский" и русский характер, хотя и ради общего спокойствия властью утверждается, что преступность не имеет ни национальности, ни религии. Но массовое сознание естественным образом распространяет повседневный опыт социального контакта на всех мусульман, чеченцев, "лиц кавказской национальности", большинство из которых относят к исламским народам.

В результате Аллах, Мухаммед, ислам - стали символами опасности и преступности, выкрики "Аллах акбар" воспринимаются практически как "Хайль Гитлер", а знамя, пророка стало знаменем грабежа, убийств, террора, получив весомый чеченский довесок - образ волка. Нельзя не вспомнить слов, обращённых в своё время пророками к иудеям: "Из-за вас имя Божие хулится между народами". И, безусловно, ведущую роль среди хулителей Аллаха в России играют чеченцы. Они представляли в Москве до половины численности всех преступных группировок задолго до военных действий в самой Чечне, когда они, как рабовладельцы, вообще поставили себя вне законов человеческих. И не тешьте себя иллюзиями. Ничто не будет забыто. Ни преступления российской власти, ни чеченский бандитизм. И каждому воздастся по заслугам.

Но не только чеченцы отметились в рабовладении и работорговле. Торговля людьми с XVI по XIX века между Африкой и обеими Америками не превысила 12 миллионов человек. А вот "за последние 30 лет в одной лишь Азии число женщин и детей, проданных в сексуальное рабство, составило 30 миллионов (многие из них - славяне, - Н.О.). И основными пользователями услуг сексуального рабства являются "цивилизованные" мужчины самых цивилизованных стран", что говорит о всемирной деградации культуры и вообще о регрессе человечества, во всяком случае - на благополучном Западе не менее, чем в неблагополучных России и Чечне.

Всем этим рабовладельцам и работорговцам место в клетке или в резервациях, а не среди людей. Но это не просто двуногие животные - это правящая и финансово-торговая "элита" "самых цивилизован-ных" государств, - те, кто определяет наше существование, образование, "культуру" и духовность наших детей, глобальное будущее планеты. Небезинтересно, что первенство в рабовладении и работорговле принадлежит народам, которые мы относим к исламским, а ислам прямой и агрессивный родственник иудаизма. И если арабский террор можно оправдать борьбой за культурную, политическую и экономическую независимость, то в сочетании с рабовладением и работорговлей этот террор может квалифицироваться только как обычный примитивно-первобытный бандитизм.

Отметим и психологическую родственность "демократической" западной и первобытной родоплеменной чеченской культур, что характеризует негативно не только и не столько чеченцев, сколько "западоидов". Но именно эти паразиты-рабовладельцы, представляющие западную цивилизацию, громче всех возмущаются русским национализмом, который, по сути, есть требование психики людей к восстановлению национальной культуры и нравственности. И люди, участвующие в этом, могут не отдавать себе отчёта, и не понимать, что ими движет на самом деле. "Корни национализма находятся в необходимых структурных требованиях индустриального общества. Это движение не является ни плодом идеологической аберрации, ни избытком страстей. И хотя те, кто участвует в нём, как правило и почти без исключения, не могут понять, что же на самом деле они творят, само по себе движение есть прежде всего внешнее проявление... глубинного процесса изменений в отношениях между политикой (экономикой и цивилизацией - Н.О.) и культурой", - отмечает Э. Геллнер в книге "Нации и национализм".

Национальность - это идентичность нравственных норм, которые есть отражение психики человека, его внутреннего мира, его системы оценок действительности и понимания добра и зла. Т.е. не только кровь - качество, определяющее национальность, и не только общие родители. Именно поэтому Иисус говорил, что его родня среди единомышленников и единоверцев, т.е. среди нравственно и культурно идентичных людей, а не среди семьи, члены которой могут быть чужды друг другу. И эта чуждость может быть признаком культурных и генетических отличий, привнесённых в нацию извне.

Определение нации как гражданства не только ошибочно, оно катастрофично по самой своей сути. Ни семью, ни род, ни нацию никогда нельзя путать с государством. Современное государство - это, в отличие от естественных человеческих объединений, - простая формальность, не отражающая коренных интересов человека, не предназначенная для его развития и выживания. Сам этот вопрос не находит отражения ни в законах, ни в конституциях демократических государств, которые более похожи на уставы предприятий, чем на договор между людьми. Так, США как государство, в котором вымирают нации, его образовавшие, противоречит собственной Конституции, где выживание народа - база общественного договора, его преамбула.

Государство не защищает и не поддерживает культуру наций, его составляющих. Оно стремится к унификации этих культур на базе экономических и спекулятивных отношений, что вслед за разрушением национальных культур ставит под вопрос и жизнеспособность граждан этого государства. Именно поэто-му нельзя путать семью с производством, а нацию с государством. Первое следует всегда предпочитать второму, хотя в начале своего развития государства и выступали с позиции защиты и нации, и семьи.

Первые серьёзные вспышки национализма историки связывают со становлением капиталистических отношений. К этому же периоду относятся и либерально-демократические преобразования социальных систем. Т.е. национализм и либерал-демократия - это две стороны одной медали. Связь между этими, казалось бы, несовместимыми явлениями самая непосредственная. И либерал-демократические принципы, и национализм направлены на эффективную защиту частной собственности. Демократические принципы - это суть внутренней политики капиталистических государств, защищающей частный капитал от государственной власти. И демократические принципы применимы только к "ближним".

А вот во внешней политике самостоятельных, действительно независимых государств, явно прослеживаются националистические мотивы, где нация, действительно, понимается как гражданство. В зависимости от внешних и внутренних условий этот национализм может доходить до уровня шовинизма и фашизма. И это также вполне естественные этапы капиталистического развития. И никаких открытых границ и свободных рынков. Только тот, кто имеет явное преимущество, не заинтересован в ограничениях своего превосходства. Национальный капитал стремится сам устанавливать для себя законы - и это в какой-то мере происходит в развитых странах. Но интернациональный (в т.ч. еврейский), многократно более сильный капитал, не желает этого. У него свои интересы. Отсюда и противоречивость глобализации, особенно в странах с неразвитой экономикой. То же происходит и внутри России. Однако необходимо отметить, что определённой социальной нравственностью обладает только национальный капитализм (отсюда и его недостаточная эффективность), что позволяет уравновешивать многие негативные стороны капиталистического образа жизни.

Но если либерально-демократические принципы защищают частную собственность внутри государства (а в России - и национального субъекта федерации), то национализм играет роль скорлупы, в которой вырастает зародыш национального капитала и капиталистического государства. Национализм защищает неокрепшие капиталистические отношения от развитых и агрессивных внешних структур. Позднее защита становится ненужной. Развитый монополистический капитал считает национализм обузой, впрочем, так же, как и демократические принципы. Однако при наличии врага или агрессивного конкурента, национализм вынужденно деформирует демократию в национал-демократию, а политическую систему - в фашизм по германо-еврейскому образцу.

Следовательно, национализм, хотя и имеет биологические и психологические истоки, в основе своей опирается не только на культуру, но и на экономику, уравновешивая либерально-демократическую идеологию. Поэтому чем более широкое распространение имеет малый и средний бизнес, чем более многочисленны мелкие собственники, тем выше уровень национализма. Но без национализма не бывает развитого капитализма и государственности. Это необходимо понимать и помнить. Национализм - это национальный эгоизм, а где вы видели неэгоистичного капиталиста? Следовательно, дело не в национализме, а в его уровне и направленности. Нация становится опасной, как только её интересы начинают доминировать над интересами человечества в целом, как только нация заявляет о своих особых правах, привилегиях или обязанностях.

Нация в системе капиталистического национализма - это политическое определение, а национальная идеология - это идеология власти. Власть же полностью зависима от международно-спекулятивного капитала, поэтому для неё неприемлем никакой этнический национализм. Но именно развитие национа-лизма послужило мощнейшим стимулом для развития религии, философии, науки и культуры. Национализм - это не заблуждение недоучек и маргиналов, а необходимый элемент экономического развития и эволюции человечества.

Вернуться в Линдекс