Письмо национальному движению "Русское Возрождение"

Вот и кончается двадцатый век. Век самоутверждения разного рода Интернационалов - красных и черных, желтых и розово-голубых. Казалось бы, национализм похоронен навсегда. И что же мы видим в начале нового века? Заседающих в парламентах, работающих в правительствах, баллотирующихся в президенты националистов Австрии и Румынии, Украины и Франции, Израиля и Канады... Пожалуй, повсюду, кроме России, хотя история русского национализма уходит своими корнями в далекое прошлое. В отличие от измышлений некоторых русофобских изданий, подчеркну, что националистами были люди, прежде всего, высокообразованные, и еще Михайло Ломоносов был убежденным националистом, воевавшим против засилья немцев в своей Академии.

Если интернационализм - это потеря национальной самоидентификации, деградация, утеря чувства родства с предками, то национализм, напротив, это здоровое народное чувство, желание своим ближним лучшего развития. М. Б. Смолин: «Национализм -это философия духовного господства на своей национальной территории, укрепление сознания народного единства, приоритет национальных интересов Нация - духовное единство в вере; нация - психологическое единство в характере поведения; нация - душевное единство в культуре и языке; нация -физическое единство в кровном родстве».

К чему приводит забвение этих понятий, подмена их евангелием интернационализма - безразлично, красного пролетарского или новомодного либерального - мы видим на печальном примере нашей Родины. Как здесь не привести пророческие слова нашего соотечественника П. А. Столыпина, сказанные им чуть ли не сто лет назад и в зеркале таинственного и невообразимого завтрашнего дня увидевшего закономерный крах «интернациональной» России: «Народы забывают иногда о своих национальных задачах, но такие народы гибнут, господа, они превращаются в удобрение, на котором вырастают и крепнут другие, более сильные народы!».

Как же получилось, что русские националисты, имея давние традиции, в наше время вынуждены ютиться на политических задворках и на положении чуть ли не изгоев в своей собственной стране? К сожалению, здесь виновато не только нынешнее поколение. Роковые ошибки и просчеты были еще у отцов-основателей.

Есть такое горькое наблюдение. Программы лидеров всякого русского национального движения (да и вообще русской оппозиции) с заколдованной неизбежностью включают пять основных пунктов. 1. Россия в опасности! 2. Россию надо спасать! 3. Для того, чтобы спасти Россию, надо объединиться. 4. Во главе этого объединения буду стоять, конечно же, я! 5. А если не я, то и катится она, эта Россия...

Такое наблюдение относится не только к современной, но и к дооктябрьской России. Обратимся к истории. Строгое организационное оформление русской национальной политической мысли началось лишь в начале XX века. Но как началось! Уже в III-IV Государственных Думах фракция русских националистов состояла более, чем из ста депутатов, без участия которых не могло пройти ни одно важное решение. Кто же они были, эти первые легитимные националисты России и почему сегодня все приходится начинать заново?

При великом множестве русских общин, товариществ, братств и собраний в России начала века, ведущими являлись две политические организации -Союз Русского народа и Всероссийский национальный союз. Хотя в Государственную Думу они проходили с близкими программами, организации эти резко отличались.

Союз русского парода врача А. И. Дубровина и крупного помещика Н. Е. Маркова был организацией массовой, в большинстве своем стихийной, простонародной и относительно многочисленной, насчитывающей более миллиона человек. В трехчленной русской формуле «Православие, Самодержавие, Народность» Союз склонялся к православной форме национализма, то есть ведущим для него являлось православие. Отсюда регулярное проведение крестных ходов, широкое участие в Союзе представителей рядового духовенства, нередко приписываемая Союзу религиозная агрессивность. По отношению к самодержавию Союз придерживался, в основном, абсолютистских позиций. В Думе депутаты от Союза русского народа были более известны как правые и крайне правые, в том числе и благодаря одному из своих вождей, участнику убийства Григория Распутина В. М. Пуришкевичу.

Всероссийский национальный союз П. Н. Балашова, П. Н. Крупенского и В. А Бобринского при всей своей известности и значимости совсем не был массовой организацией. По отношению к самодержавию более склонялся к конституционной монархии, в Государственной Думе выступал под именем собственно «русских националистов», резко выступал против вождизма лидеров. Союз почти не применял митинговых акций, сделав главный упор на идеологической работе, разработке теоретических основ и парламентской борьбе. Другими словами, если крайне правые были сильны в народе и на площадях, то националисты отрабатывали за двоих в печати, парламенте, Государственном Совете и тиши кабинетов. К этому располагал и состав - национально настроенные ученые, политики, дворянство, публицисты, отставные военные, образованная русская молодежь, те, кто позже ушел защищать Россию в Белую гвардию. Среди видных теоретиков национализма можно назвать профессоров П. И. Ковалевского (кстати, малоросса), П. Я. Армашевского, П. А. Кулаковского, И. А. Сикорского (кстати, отца известнейшего русско-американского авиаконструктора), публицистов В. В. Шульгина, М. О. Меньшикова, А. Л. Савенко и многих других.

Патроном и ближайшим соратником Всероссийского национального союза, прямо скажем, русских националистов, был человек, которого сегодня цитируют и Президент России В. В. Путин, и лидер думской оппозиции интернационалист Г. А. Зюганов, - автор «великодержавной» политики и аграрной реформы. Председатель Совета министров России П. А. Столыпин. Обе организации во многом дополняли друг друга. Несмотря на запреты Советской власти, мы до сих пор помним массовые «черносотенные» мероприятия Союза русского парода. Несмотря на неудовольствие власти нынешней, мы и сегодня вчитываемся в чеканные формулировки идеологов Всероссийского национального союза.

П. Н. Балашов: «Национализм есть стремление достичь наибольшего напряжения творческих сил данного народа в их чистейшем виде, как предпочтение своего заимствованному».

М. О. Меньшиков: «Национализм, мне кажется, есть народная искренность, в отличие от притворства партий и всякого их кривляния и подражания. Коренному русскому племени вовсе не все равно, остаться ли наверху или очутиться внизу».

П. И. Ковалевский: «Национализм-это проявление уважения, любви и преданности, преданности до самопожертвования в настоящем, почтения и преклонения перед прошлым и желание благоденствия, славы и успеха в будущем той нации, тому народу, к которому данный человек принадлежит».

А вот определение их последователя Ивана Ильина: «Национализм есть духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ к духовному расцвету. Национализм проявляется прежде всего в инстинкте национального самосохранения, и этот инстинкт есть состояние верное и оправданное. Не следует стыдиться его, гасить или глушить его; надо осмыслить его перед лицом Божьим, духовно обосновывать и облагораживать его проявления».

Но самое главное, что сделали теоретики Национального союза и что вызвало и вызывает острое неприятие как у интернационалистов-коммунистов, так и у интернационалистов-демократов - это положение о врожденной обусловленности национального чувства человека. Воспитанием его можно пробудить и укрепить, но никак не родить заново, и здесь редкие исключения только подтверждают правила. "Выше грубой силы, - писал И. А. Сикорский, - и выше коварной силы денег стоит психическая сила и великая биологическая правда - ими определяется будущность важнейших мировых событий».

М. О. Меньшиков: «Все русские люди с честью и совестью - сознательные или несознательные националисты. Они, как порядочные немцы, англичане, французы, поляки, финны, евреи несут в своей душе наследственный завет служения своему племени, своему народу. Иначе и не может быть, если говорить о людях вполне здоровых, не поврежденных духом».

По П. И. Ковалевскому, «Национальное чувство есть прирожденная принадлежность физической и душевной организации. Оно инстинктивно. Оно обязательно. Национальное чувство прирожденно так же, как и все другие чувствования - любви к родителям, любви к детям, голода, жажды и т. д. ». Напомню, что эти слова, написанные задолго до открытия генетики, ныне являются краеугольным положением идеологии национальной солидарности и национального пафоса.

Почему все же при очевидной необходимости объединения дооктябрьские столпы национализма так и не объединились? Ведь, давая оценку отношениям с Союзом русского народа, М.О. Меньшиков писал: «Мы... не принадлежим к нему, но было бы или актом невежества, или черной неблагодарностью забыть, что наши национальные начала были провозглашены еще задолго до возникновения партии националистов «черносотенными» организациями как Союз господ Дубровина и Пуришкевича». Вопрос объединения не праздный и остро актуальный для сегодняшнего дня. Нет сомнений, что и одна, и другая организация прекрасно знали азбуку национализма и были ее первыми составителями. Но для объединения нужна уже высшая математика. Высшая математика идеологии и политического строительства. Постичь ее идеологи старых русских организаций не успели.

Как бы то ни было, ввиду многочисленных теоретических и практических разногласий дооктябрьские союзы на объединение так и не пошли. Тем более, что Союз русского народа из-за неумеренных амбиций одних лидеров и предательства других без конца раскалывался, а в условиях тогдашнего острого политического кризиса новым организациям было не до объединений. Катастрофа России, о которой предупреждало П. А. Столыпин и русские националисты, стала неизбежной. Послеоктябрьская судьба первых русских националистических союзов трагична. Те из их членов, по не погиб на фронтах братоубийственной Гражданской войны или не успел уйти в эмиграцию, в дальнейшем были репрессированы. Практически все лидеры союзов расстреляны. Целых семьдесят лет само воспоминание о русском национализме в России строго наказуемо. Когда я учился в Крымском медицинском институте, один очень пожилой профессор на лекциях вспоминал, что раньше у входа в патологоанатомическое отделение была надпись: «Здесь мертвые помогают живым». Вот и в нашем случае, расстрелянные в застенках ЧК, умершие в нищете в парижских ночлежках старые русские националисты передают нам свои бессмертные идеи, свой практический опыт, предупреждают о препятствиях на пути от азбуки к высшей математике, от сектантства - к объединению.

А препятствия все те же, что и в дооктябрьской России. Вождизм лидеров близких по идеологии организаций, и вытекающая отсюда мнимая самодостаточность и относительная малочисленность каждой из них по отдельности при огромном объединительном потенциале. Расколы, провокаторство и предательство в наших рядах с появлением имитаций национализма, эдаких лидеров-гапонов и организаций-гапонов: не секрет, что в записных русских националистах сегодня нередко ходят и откровенно нерусские люди. Как писал В. О. Ключевский: «Христы и Будды рождаются очень редко, как кометы, а иуды размножаются, как комары». И, наконец, по моему мнению, самое важное - остановленная многолетними преследованиями на уровне азбуки, а потому недостаточная  в новых исторических условиях и с учетом практического опыта национальных организаций других стран.

В начале нового века надо честно признать, что по зависящим, а более - не зависящим от пас причинам, воскресший из интернационального небытия русский национализм остается таким же разобщенным, как и в начале века прошлого. По отношению к вере в общем спектре русских национальных организаций самым известным и организованным отрядом выступает православный национализм, включая старообрядческую ветвь. Под Звездой Пресвятой Богородицы, в частности баллотировалось в Государственную Думу избирательное объединение «СПАС». На наших глазах появляются зачатки ведического национализма, исповедующего дохристианское мировоззрение языческих племен. Можно предполагать возникновение в будущем очагов инославного национализма. Столь же неоднозначным является и отношение к самодержавию. Одни национальные организации требуют его возвращения в абсолютном виде, другие стыдливо отмалчиваются или вообще выбрасывают это понятие из триединой русской формулы, третьи говорят о форме конституционной монархии.

В условиях такого разнообразия взглядов разработка объединительной теоретической концепции, а тем более, ее практическое воплощение - дело весьма затруднительное, однако, другого пути просто не существует. Справедливости ради скажу, что так поступили и старые русские националисты (точнее, те из них, кто еще оставался в живых), когда и они, и русские монархисты, и русские консерваторы, и даже русские народные социалисты в конце концов все же объединились. Это была подпольная контрреволюционная организация «Союз возрождения России», отчаянная, но, к сожалению, запоздалая попытка спасения Отечества. Колесо красного интернационализма уже вовсю кал стране.

Поздравляю с Новым Годом, веком и тысячелетием! Желаю молодому национальному движению «Русское Возрождение», редакции газеты «Наше мировоззрение» учесть опыт своих великих предшественников и поскорее пройти тернистый путь от азбуки к высшей математике национальной мысли России!