ПОЧЕМУ НАШИ ПРОФСОЮЗЫ - ГОВНО?

В “Дуэль”

Уважаемая редакция!

Газета ваша берет за живое. Особенно приятно, что прикладываете всех – значит, ваша политическая ангажированность меньше, чем прочей прессы. Тем обиднее нарываться на страницах вашей газеты на, скажем, не вполне объективное и адекватное изложение каких-либо событий, о которых что-то знаешь из первых рук. Понимаю, что газета за авторов ответственности не несёт, и каждый вправе иметь обо всём своё собственное, пусть субъективное, мнение, тем более что пафос автора статьи “Иудин день” я в достаточно большой степени разделяю, но хотелось бы сделать пару замечаний, касающихся фактической стороны всего происходящего, а заодно поделиться своими соображениями по данному вопросу безотносительно к упомянутой статье. Тем более что шахтёры и рабочее движение в целом – тема важная, животрепещущая и чрезвычайно мало и однобоко освещённая в СМИ.

Вопрос этот отнюдь не риторический, хотя одним словом или даже одной фразой на него не ответить. Прежде всего, профсоюзы у нас очень разные. Есть – этот факт известен широкой публике, но как-то ею совершенно не осмыслен – профсоюзы “рабочие” и есть профсоюзы “директорские”. Этим мы весьма обогатили мировое рабочее движение, потому что больше нигде в мире такого не наблюдается.

“Директорский” профсоюз – это наследие ВЦСПС, конторы, созданием которой большевики в свое время замазывали глаза западным либералам: дескать, как же это права человека у нас нарушаются, когда у нас всё как у людей – вон, даже профсоюзы есть... А чтобы профсоюзы в СССР не вздумали сдуру заниматься тем, чем они занимаются во всем остальном мире, то есть реальной защитой прав трудящихся, им поручили сладчайшую миссию – распределять блага: путевки, мат. помощь, продовольственные заказы и т.д.

Эта контора – ВЦСПС – не растворилась в воздухе, она жива, только переименовала себя в ФНПР. Председатель профкома или месткома профсоюза, входящего в ФНПР – номенклатурная единица на своем предприятии, у него кабинет рядом с директорским и все номенклатурные блага. В конфликтах между трудовым коллективом и администрацией такой профсоюзный босс участвует на стороне администрации. То есть защищает директора от рабочих. Таких профсоюзов больше нет нигде в мире.

Будем считать, что относительно ФНПР мы на вопрос, вынесенный в заголовок, ответили.

В противовес “директорским” профсоюзам в условиях повсеместной невыплаты зарплаты и прочих наглых нарушений прав трудящихся на предприятиях стали создаваться “рабочие” профсоюзы. Как правило, создаются они на голом месте и представляют собой реальную силу, с которой администрации – а то и региональным властям разного уровня – приходится считаться. Эти профсоюзы, злые и нищие – кость в горле у вороватого начальства. Естественно, их бы давно передушили. Если бы они не объединялись и не выступали единым фронтом. Так появились на свет профсоюзные объединения. И вот тут-то начинается путаница, ясно проглядывающая сквозь строки статьи офицера запаса И. Солодовченко “Иудин день”.

Конечно, среди профсоюзных объединений есть правильные и неправильные. Критерий тут, на мой взгляд, такой: если несколько профсоюзов объединяются сами для того, чтобы совместно противостоять давлению администрации или властей – это правильное объединение. Если некий нечистый на руку деятель из политических или околополитических кругов объединяет профсоюзы для того, чтобы на горбу состоящих в этих профсоюзах рабочих подняться к сияющим высотам власти – это объединение неправильное. И попробуйте меня опровергнуть.

Упоминаемые и критикуемые товарищем Солодовченко объединения НПГР и СОЦПРОФ как раз суть два явления, ярчайшим образом иллюстрирующие данную схему. Независимый профсоюз горняков России возник на волне выступлений шахтеров, доведенных до отчаяния беспределом начальства (напомню, что первая стачка в Междуреченске имела поводом червяков в столовском мясе и отсутствие мыла в душевых), и был, по сути, мерой самообороны против ополчившихся на шахтеров партийных органов и КГБ. Совсем другое дело – СОЦПРОФ, но об этой чудо-конторе ниже. (Будем соблюдать жанровые законы триллера: чем дальше, тем страшнее.)

Из статьи офицера запаса И. Солодовченко следует, что шахтеры до 89-го года жировали, жизнь их была невероятно сладкой, они постоянно ездили на курорты и, естественно, начали беситься с жиру: развалили Советский Союз, а потом сели на Горбатом мосту и стучали касками для того, чтобы помочь обогатиться московскому мэру Лужкову, который продавал на это зрелище билеты по 100 баксов. Зачем же шахтеры так поступили с СССР? Автор статьи объясняет это гнилым влиянием Запада: дескать, АФТ-КПП на деньги ЦРУ содержит десять человек из НПГР и десять человек из СОЦПРОФа, которые им и служат за эти деньги.

Что ж, оставим на совести офицера запаса эти обвинения. Считает человек, что замордованные шахтеры назло ему развалили великую державу – нехай считает. Насчёт чересчур сладкой жизни шахтеров при совке – враньё. Ездили на курорты только так называемые передовые рабочие, бригадиры. Или те, кто ближе к начальству был. Большинство-то рабочих и не отдыхало. (Кстати, когда НПГР в Воркуте взял под себя фонд социального страхования, шахтеры стали ездить на курорты намного чаще, чем при СССР.) Что касается американских денег, то в начале и в середине девяностых, действительно, американцы сильно помогали и тому, и другому объединению оргтехникой, организацией учёбы, грантами под конкретные программы, оплатой поездок по стране и за границу. НПГР, помимо того, получал деньги из угольного займа. Что касается прямого финансирования отдельных членов профсоюзных объединений – это фантазии автора. Написал он про эти мифические деньги и вообще смешал НПГР и СОЦПРОФ в одном флаконе (как шампунь с ополаскивателем) со слов некого Дэвида Бейкона, троцкиста, не имеющего в профсоюзной среде никакого авторитета. К тому же материал взят из статьи 1995 года, когда вообще всё в мире было по-другому – и расстановка сил, и политическая ситуация, и доллар стоил в три раза дешевле. Ни о какой материальной помощи из Америки на сегодняшний день мне ничего не известно.

Главным иудой среди профлидеров наш автор называет бывшего председателя НПГР Александра Сергеева. Он, по мнению товарища Солодовченко, вообще “монстр”. Что ж – опять-таки, каждый человек имеет право на свои собственные симпатии и антипатии. Но автор, упоминая съезд НПГР, прошедший в Кузбассе в июле этого года, опять же ни слова не говорит о расстановке сил и о результатах этого съезда. Возможно, из лукавства, а возможно, он и впрямь не знает о том, что внеочередной этот съезд созвали по инициативе Совета Рабочих Комитетов Кузбасса, структуре, близкой к негативно упоминаемым в статье Голикову и Малыхину – сторонникам движения “Правое дело”. И главной целью созыва этого съезда было как раз сковырнуть Сергеева с поста председателя НПГР и поставить на эту должность человека, лояльного Администрации Президента и федеральным властным структурам – Лебедева! То есть, сделать из НПГР региональную структуру “Правого дела”.

К счастью, у них ничего не получилось. Сергеев, чтобы не вносить раскол в ряды шахтеров, сам снял свою кандидатуру, отдав голоса своих сторонников Эдуарду Кинстлеру – своему единомышленнику, настроенному критически в отношении нынешней власти. Сам ушел в ВКТ (Всероссийская конфедерация труда) – заниматься объединением всех свободных профсоюзов вне какой-либо политической крыши. Съезд, кстати, принял программу действий, предложенную именно Сергеевым, а не ставленниками “Правого дела”.

Что такое “Правое дело” – читателю объяснять не нужно. Это кучка зажравшихся отставных министров, депутатов и вице-премьеров, занимающихся партийным строительством на уворованные у народа деньги. Достаточно фамилий лидеров – Бориса Федорова, Чубайса и Немцова, чтобы всё понять про эту партию. Симптоматично, что в борьбе за голоса горняков “Правое дело” не побрезговало ничем, мобилизовав для участия в съезде на своей стороне кузбасский криминалитет (один из местных “авторитетов” на съезде принародно пообещал Кинстлеру “прострелить голову”), а также лидера СОЦПРОФ С.Храмова, личность в профсоюзной среде настолько одиозную, что, как говорится, хотелось бы клеймо поставить, а некуда.

Этот господин, известный своими симпатиями к “Правому делу” (в которых признался во всеуслышанье на съезде СОЦПРОФ 01.04.99 – и не шутил!), аки библейский змей-искуситель, мечется по стране в поисках редких профсоюзных деятелей, которые еще не знают ему истинной цены (а то и знают), и охмуряет их – кого деньгами, кого уговорами, кого посулами – на предмет того, чтобы они включили в название своего профсоюза слово “Соцпроф”. Так существует профсоюзное объединение, которое никаких профсоюзов не объединяет, но всегда на слуху, потому что в двух десятках городов есть профсоюзы с клеймом “Соцпроф”. Эти профсоюзы работают сами по себе, работяги, в них состоящие, не всегда и знают, кто такой этот Храмов, но наличие в их названиях упомянутого клейма даёт Храмову право заявлять, что под его началом – 450 тысяч человек, а это, извиняюсь за выражение, уже электорат.

На самом-то деле под началом Храмова работают три человека: две секретарши и верстальщик газеты “Рабочая сила”, которая живописует подвиги Храмова на ниве рабочего движения и лжива от начала и до конца – тут уж вы мне поверьте на слово. Ещё пяток человек трудятся в коммерческой фирме “Соцпроф”, которая продаёт нечистым на руку директорам предприятий технологию ухода от налогов через фиктивные выплаты за вредные условия работы. Имея своего инспектора труда, провернуть подобную аферу труда не составляет. Директора предприятий отстёгивают Храмову 5 проц. от суммы выплат черным налом, получается неплохо. Кроме этого СОЦПРОФ под видом профсоюзного объединения владеет кучей офисных помещений в доме по адресу Кржижановского, 13, которые сдаёт коммерческим фирмам за наличман. Так что деньги расплачиваться с региональными профбоссами есть. Ну и, понятное дело, Храмову платят за разовые поручения, вроде упомянутого выступления на съезде НПГР – против Сергеева. Или, скажем, в 1996 году через “Соцпроф” прокачали 160 млн. рублей на президентскую избирательную кампанию – под видом добровольных взносов от благодарного населения. С этого тоже можно кормиться.

Что касается собственно профсоюзной деятельности этого так называемого “объединения” за последние три года, то мне лично известно о двух её аспектах. Первый – мелькание г-на Храмова на разного рода пикетах, съездах и тусовках, имеющих отношение к профсоюзам, труд. законодательству и т.д. – если там есть хоть какое-нибудь телевидение (включая президентские, белодомские и думские посиделки), - организованных другими, настоящими профсоюзами. Второй – маразматический судебный процесс, затеянный Храмовым с целью отобрать у ФНПР имущество, принадлежавшее раньше ВЦСПС, и разделить его между всеми шарашкиными и нешарашкиными конторами, называющими себя профсоюзами. Результатом этого процесса (после того, как Храмов проиграл его в трех судебных инстанциях) явилось официальное признание за ФНПР прав на оспариваемое имущество.

В самом “Правом деле” Храмова, кстати, не очень жалуют. Вероятно, боятся “зашквориться”. Репутация его столь гнусна, что любой профсоюзный деятель может навеки испортить себе карьеру, сказав прилюдно о Храмове хотя бы одно хвалебное слово. Не говоря уже о том, чтобы с ним сотрудничать. Поэтому он суётся, главным образом, туда, где его ещё не знают. (Так, этой весной он пытался объединиться с Никитой Михалковым, который декларировал создание “Союза союзов”. Пришёл и сказал, что 450 тысяч человек только и дожидаются, чтобы он им скомандовал, за кого голосовать – тут же пойдут и проголосуют. Храмова, конечно, тут же приняли в “Союз союзов” и даже дали команду главному редактору газеты, которую курировал Михалков – “Российские вести” – напечатать про Храмова хвалебную статью. В ответ главный редактор посоветовал вице-президенту РФК (Российский Фонд Культуры), который курировал деятельность “Союза союзов”, навести справки о Храмове, а потом уже говорить об объединении с ним. Грешен, пару месяцев назад был я в РФК по другим делам и поинтересовался у вице-президента, как там их союз с Храмовым. Тот в ответ замахал руками и сказал, что, наведя справки, велел этого деятеля больше на порог РФК не пускать.

За патологическую неспособность выигрывать суды Храмова прозвали (с подачи Андрея Исаева) “двоечником из “Соцпрофа”. Я лично по корреспондентским делам присутствовал примерно на пяти судебных заседаниях с участием Храмова. Ребята, он их все проиграл с позором! Не могу не рассказать в двух словах о последнем, состоявшемся 04.08.99.

Честно говоря, я полагал, что вещи, которые я там увидел и услышал, возможны только в мексиканском сериале, где действуют “классические” злодеи, и режиссеры не жалеют красок, чтобы живописать их злодейства. Действительность превзошла мои ожидания (Поневоле вспомнишь добрым словом времена парткомов и месткомов, куда можно было пожаловаться и где таких сволочей ставили на место).

Суть дела такова. В 1997 году Храмов, запутавшись в долгах, продал свою жилплощадь, чтобы расплатиться с кредиторами. Действуя шантажом и угрозами, он заставил свою бывшую гражданскую жену Е.В.Апраксину, которая в свое время родила от него двоих детей, но года четыре тому назад от него ушла, прописать его на её жилплощадь – в трёхкомнатную квартиру по адресу: Измайловская площадь, дом 6, кв.30. Прописавшись, Храмов выгнал хозяйку вместе с двумя детьми из её квартиры, привёл туда свою секретаршу с ребёнком (тоже от него) и преспокойнейшим образом там живёт, не пуская гражданку Апраксину на порог её собственной квартиры даже для того, чтобы забрать какие-то вещи – свои или детей.

Помимо силового варианта этот подлец не оставляет попыток завладеть квартирой официально – через суд. С этой целью он – для начала – подал иск о признании договора о приватизации квартиры недействительным (собственниками квартиры являются Е.В. Апраксина и её дети). Этот суд он с треском проиграл. Тогда он подал иск о лишении несчастной женщины родительских прав – на основании того, что она не в состоянии прокормить детей. Тоже проиграл. Тогда он подал кассационную жалобу в Мосгорсуд (На этом-то заседании я и присутствовал со стоящими дыбом волосами.)

Выступление Храмова перед судьями было напичкано такой чудовищной ложью, такими немыслимыми обвинениями – от наркомании до проституции – и было настолько шито белыми нитками, что даже судьи удивились. Адвокат ответчицы, помогающий ей бесплатно, даже не стал произносить заготовленную аргументированную речь. Он только развёл руками и сказал: “Ваша Честь, ну, вы же сами видите...” Посовещавшись полторы минуты, суд вынес решение: Храмову в иске отказать.

Вам страшно, читатель? Мне тоже стало страшно при мысли о том, какие подонки составляют наш российский истеблишмент. В энциклопедии “Кто есть кто в России” соцпрофовскому вождю посвящено десять строчек. Он хвастается близкой дружбой с Г.Сатаровым, В.Черномырдиным, Е.Севастьяновым. Он ходит в Думу и в Белый Дом как к себе в сарай. Он заседает за Круглым столом вместе с Президентом РФ!

При этом, чувствуя, что рано или поздно его из этой квартиры всё-таки скорей всего выкинут, он за неё не платит! И вот гражданка Апраксина, которой судьба подбросила такую редкостную подлянку – вляпаться в Храмова – растит двух его детей 10 и 8 лет, снимает две комнаты, поскольку не может жить в своей квартире (конечно, можно туда прийти с милицией, но она резонно боится за детей, которых Храмов покалечит если не физически, то морально), пытается что-то заработать на прокорм, потому что алиментов от него – хрен с маслом, да ещё платит немалые деньги за квартиру, где этот урод проживает со своей секретаршей.

Ну и почему же наши профсоюзы – говно?

А, читатель?..

Кто-то решит, что я сгущаю краски. Ничуть! Я приводил только факты. Если бы я еще слухи поднял... вы бы горько плакали, читатель. Кто-то скажет, что я “сливаю компромат” в преддверии выборов. Помилуйте, какой компромат! Храмов никогда никуда избираться не будет – при такой репутации это совершенно дохлый номер. Кто-то скажет, что это их частное дело, и негоже грязное белье вытаскивать на свет и т.д. Такому клиенту я могу пожелать попробовать самому растить в одиночку двух детей, будучи выгнанным из своей квартиры и лишенным возможности заработать деньги на их прокорм, да еще таскаться по судам, открещиваясь от гнуснейшей клеветы. Кто-то решит, что я сгущаю краски, возвожу напраслину на человека. Бить себя в грудь не буду: под статьей – моя фамилия, адрес мой Храмову известен. Если он захочет проиграть еще один суд – пожалуйста.

Ну, а кто педант – тот скажет, ладно, с СОЦПРОФом всё ясно, ну а что же остальные профсоюзные объединения – они-то почему говно?

А по разным причинам.

Но у них еще есть шанс исправиться и стать конфеткой. У СОЦПРОФа – нет.

После суда я спросил у друзей г-жи Апраксиной, почему она не вредит Храмову по мелочам, не превращает отобранную у неё квартиру в поле битвы (например, заплатила бы сто рублей каким-нибудь подросткам во дворе, а те бы писали на дверях квартиры масляной краской, периодически обновляя надпись: “Здесь живет педераст”)... Ответ был прост и даже привел меня в некоторое смущение. Как же можно, сказали мне. Она ведь из тех Апраксиных... Но Храмову-то можно, возразил я. Ему – можно, сказали мне. Он-то – из Рабиновичей...

Олег Горяйнов,
главный редактор “Объединенной
профсоюзной газеты”

Меня это не убедило. Можно, конечно, считать, что профсоюзы говно потому, что у них лидеры говно. Но это слишком долго продолжается. Я считаю, что профсоюзы говно потому, что сами члены профсоюзов - говно, поэтому такому говну и нужно говно в руководителях. На 4 предложения 6 раз употребить слов “говно” - это, конечно многовато. Но какими еще словами точно опишешь эту ситуацию? (Ю.И. Мухин)