И.Р. ШАФАРЕВИЧ

Совместимы ли русскость и коммунизм?

В нынешнем катастрофическом положении, когда реальной является гибель народа, стоит ли тратить силы на размышления об истории..? Мне кажется, что это необходимо...

В последнее время заметен резкий взлёт интереса к личности Сталина... Причем... Сталин воспринимается не как коммунист, продолжатель идей Маркса и Ленина... Сталин воспринимается как русский патриот, продолжатель русской державной традиции... восприятие Сталина как государственного деятеля русского патриотического направления никак не согласуется с фактами... Был ли случай, когда Сталин поступил, исходя из интересов русского народа, если его не заставляли это делать другие обстоятельства? Я таких случаев привести не могу. Но зато часто он поступался интересами русских... Конечно, Сталин был выдающимся политиком... Но вот и Гитлер был, конечно, выдающимся политиком... Главное для нас, не политиков, а обычных людей — какие цели ставит себе политический деятель. Сталин был политиком выдающимся, но не нашим, не русским (я здесь совсем не имею в виду его национальность). Целью его жизни было создание всё большего социалистического государства на основах всё более социалистических... А русский народ использовал при этом как средство...

Появление такого деятеля, которого ждут и рисуют в образе Сталина, — сейчас совершенно невозможно. Сталин мог проявить себя, только опираясь на партию того времени... Это были сотни тысяч отчаянных, волевых, диктаторски настроенных людей, готовых на жертвы и объединённых общим мировоззрением... Нам этих людей уже не понять... Теперь такого слоя нет. Есть безжалостные и отчаянные люди — уголовники. Но их как слой в принципе объединить невозможно — они никогда не вылезут из своих “разборок”. А без такого слоя никакой новый Сталин невозможен — он и был лишь продуктом их коллективной воли...

Весь новейший всплеск симпатий к Сталину имеет ещё один печальный аспект. Это ожидание сурового, даже жестокого вождя, который нас спасёт от надвигающейся гибели. При этом наши собственные усилия становятся излишними, ненужными... Тем самым нам внушается психология пассивности, устранения от простых собственных решений — от того, что сейчас нужнее всего... Конечно, в каждом движении вождь нужен, но он порождается самим движением. Возникает активный, жертвенный, борющийся за Россию слой, тогда-то и появится его вождь. Но не в обратном порядке!..

Мне кажется, что для большинства из 30 миллионов, голосующих за коммунистов или участвующих в коммунистических демонстрациях, это наиболее привычный для них способ выразить свою верность стране, народу, исторической традиции России. Для них красный флаг — совсем не символ мировой революции, а знамя, под которым их отцы или они сами воевали. Ленин для них символизирует не идею “поражения своего правительства в войне”, а государства, в котором они прожили всю жизнь. Сталин — не коллективизацию, а выигранную войну...

В программе КПРФ утверждается, что партия основывается на “идеологии марксизма-ленинизма”, а портретов Маркса на коммунистических демонстрациях нет, как ветром сдуло. Не думаю, что большинство демонстрантов знает о странной, нутряной ненависти Маркса к русским (например, “не в суровом героизме норманской эпохи, а в кровавой трясине монгольского рабства зародилась Москва, и современная Россия является ничем иным, как преобразованной Московией”), видимо, просто ощущается какая-то несовместимость.

В чём идея организации современных коммунистов — КПРФ?.. Современную КПРФ можно скорее обвинить в том, что она слишком комфортно чувствует себя в нынешней демократии, переходит на роль второй партии режима... Вполне вызывет доверие, как искреннее выражение своей точки зрения, формулировка Г.А.Зюганова: “КПСС погубили три фактора: монополия на собственность, монополия на власть, монополия на истину”. Но не случайно здесь отсутствует ещё один, как мне кажется, самый важный фактор: ненациональность, то есть конкретно, “нерусскость” (в делах, а не на словах). Это погубило и КПСС, губит и нынешнюю КПРФ, и все примыкающие к ней движения. С течением времени партия, конечно, менялась. Особенно во время войны в неё вступали люди, привлекаемые совсем не традиционной марксистско-ленинской идеологией. Но особенно в руководящем слое сохранился, как “генетическая память”, исконный коммунистический “интернационализм”. То есть интерес участвовать в какой-то мировой игре, где русские — только средство. Она передалась и верхушке современных коммунистических партий...

Это же сказалось и в экономической политике: вся страна (кроме богатого нефтью Азербайджана) дотировалась за счёт России... Таков же был и уровень жизни: в 50-е годы доходы колхозников Узбекистана были в 9 раз выше, чем в РСФСР...

Дух интернационализма был жив! Да и в речах тогдашних вождей ясной была полная отрешённость от исторической России: о “нашей стране” они говорили, только подразумевая — после 1917 г....

Было очевидно, что всякое соприкосновение с русской исторической традицией, попытка восстановления исторической памяти — болезненны для режима и вызывают ответный удар, обвинения в “патриархальщине”, “антисоветизме”, “идеализации старины”, “отступлении от классовых критериев”... Решительный удар со стороны партийного руководства был нанесён тогдашним руководителем Агитпропа А.Н.Яковлевым в статье “Против антиисторизма” (“Литературная газета”, 15 ноября 1972 г.). Автора беспокоило то, что, хотя Ленин уже предупреждал по поводу “патриархальщины”, появились какие-то “проповедники теории “истоков”, причём они ищут эти истоки именно в деревне”. “Если говорить точнее, то речь идёт даже не о старой деревне, а о “справном мужике”. И с вершин Агитпропа напоминается: “...то, что его жизнь, его уклад порушили вместе с милыми его сердцу святынями в революционные годы, так это не от злого умысла или невежества, а сознательно”. А “справного мужика” надо было порушить. Такая уж она неуёмная сила, революция”. Но ведь статья на самом деле ставит принципиальный вопрос! Она предлагает всем критикуемым авторам ответить на главный вопрос: надо ли было порушить “справного мужика”? Конечно, тогда это был ловкий ход: открыто заявить о своём сочувствии раскулаченным мужикам было невозможно.

Но вопрос не потерял актуальности и до сих пор (и, может быть, никогда не потеряет). Если признать, что раскрестьянивание было необходимо — хотя бы, предположим, чтобы выиграть войну или построить мощную державу, создать паритет в гонке вооружений, — то прав, оказывается, Яковлев: “справный мужик” и должен был быть “порушен”. Тогда надо извиниться перед ним за то, что его статья во всех русских кругах 27 лет считалась эталоном антипатриотизма. Или надо признать, что путь, предлагающий уничтожение сословия, которое составляет 4/5 населения, недопустим, его нельзя и обсуждать (как не обсуждаем мы, например, экономических преимуществ умерщвления всех стариков старше 60 лет), а сосредоточить все силы на поиске другого пути. Ведь если признать, что “исторически целесообразно” было уничтожить русское крестьянство, то почему не может оказаться, что “целесообразно” уничтожить и весь русский народ?

Было и другое направление русской литературы и публицистики, игнорировавшее партийную цензуру. За это платились жёстче... И так шло до самого конца: в записке, поданной Андроповым в ЦК КПСС в 1981 г., говорилось: “В последнее время в Москве и ряде других городов страны появилась новая тенденция в настроениях некоторой части научной и творческой интеллигенции, именующей себя “русистами”. Под лозунгом защиты русских национальных традиций они, по существу, занимаются активной антисоветской деятельностью... представляется необходимым пресечь указанные враждебные проявления...”

Вот это равнодушие к судьбе русских, холодную настороженность к попыткам отстоять их интересы и унаследовала современная коммунистическая элита. Конечно, не на словах — сейчас уже все поняли, что патриотические слова прибавляют голоса на выборах, и на словах — все патриоты. Но как на деле?..”

Поговорим и о будущем. Антирусские силы клеймят любое проявление русских национальных чувств “фашизмом” либо “антисемитизмом” И постоянно требуют принятия закона против “фашизма”-”антисемитизма”, который, вне всякого сомнения, будут использовать как оружие против отстаивания любых русских интересов. Естественно было бы, предвидя это, внести (а если удастся,. то и принять) закон “против русофобии” или “против оскорбления русского народа”. Но тут левая часть Думы молчит. И понятно: их верхний слой вошёл уже в мировую элиту, ездит в Страсбург заседать в Совете Европы — а там на это посмотрят неодобрительно... партий или движений, принципиально противостоящих установившемуся режиму, сейчас нет...

Когда... в коммунистической газете встречаешь заявление, что коммунист — это, собственно говоря, синоним патриота, то остаётся только развести руками. Конечно, в наше время любая оппозиция, даже дышащая марксистским духом, всё равно чем-то полезна. Она что-то затормозила, процесс распада пошёл чуть-чуть медленнее. Но ей не под силу титаническая задача поднять Россию на ноги.

Как мне кажется, произойдёт одно из двух. Либо “язык” коммунистических понятий и символов будет осознан — как требование социальной справедливости, стремление возродить великую страну, а марксистская “нерусскость” тоже осознана — как тенденция слоя, чуждого основной части народа (ничем не лучшего, чем “новые русские”). Это и был бы конец эпохи революции и гражданской войны. Тогда можно будет сказать, что (по словам В.Г.Распутина) “Россия переварила коммунизм”. Либо русские надолго останутся расколотыми, большая их часть останется в стороне от борьбы за Россию.

Конечно, надежду сулит только первый выход...

Путь Запада — тупиковый... Он основан на принципиальном отрицании того, что человек — часть Природы. Он строит жизнь на принципах техники, отличных и даже враждебных основным принципам Природы. Природа гибнет, и рано или поздно дело дойдёт и до человека — её неотделимой части. Человечество должно создать образ жизни в единстве с Космосом, а не в противостоянии ему. Органически близкая к Космосу часть человечества — это крестьянство... Почему же нам не удастся в теперешних условиях разработать план... “третьего пути”, которого все сейчас ждут?..

Нужна власть, которая на деле показала бы, что она народу — не враг, что её главный интерес — не снабжение Запада дешёвым газом и нефтью...не квартиры и особняки под Москвой, а обеспечение народу хоть самого скромного прожиточного уровня и хоть надежды на устойчивую жизнь.

“Завтра”, N29, 1999