Мухин Ю.И. ТВОРЦЫ ИМПЕРИЙ
ПЕРВАЯ СЕРИЯ
Действующие лица:
И.В. Сталин, ныне покойный глава СССР.
У. Черчилль, ныне покойный премьер-министр Британской Империи.
А. Гитлер, ныне покойный канцлер и фюрер Германии.
Место действия: Тот Свет.
Гитлер. Никогда не соглашусь! Не бывает настоящего человека без высоких целей, нация выродится и умрет, если у нее нет высоких целей, если ее не влечет к ним дух народа. Жрать, совокупляться, хитрить и обманывать для того, чтобы жрать и совокупляться? Бог мой, какая страшная, какая убогая жизнь! Ведь люди существуют для того, чтобы служить высоким идеалам, но в то же время без высоких идеалов нет и самого человека. Так замыкается круг.
Черчилль. Но, канцлер, ведь у вашей Германии был именно такой высокий дух и, тем не менее, вы потерпели сокрушительное поражение во Второй мировой.
Гитлер. Это не доказательство, а вернее - это доказательство именно моей правоты. Германия сражалась со всем миром и могла победить, не допусти я ошибок, а я их допустил очень много - до сих пор не могу составить список. Нельзя перекладывать на народ, на высокий дух народа, издержки, связанные с ошибками его вождя. Более того, такие ошибки еще больше возвеличивают сам народ. Немецкий народ терпел все во имя высокой цели, в том числе и мои ошибки, и в этом его величие.
Черчилль. Может быть, но победило все же материальное преимущество нас - ваших противников.
Гитлер. Да посмотрите хотя бы на сегодняшнее состояние дел! НАТО имеет материальное преимущество над Югославией в сотни раз, вы такого преимущества надо мной во Второй мировой не имели. Тем не менее НАТО терпит поражение - сухопутные силы НАТО боятся приблизиться к сербским войскам! Неслыханно! Дожила Германия - мои немцы входят в такую трусливую коалицию!
Черчилль. Спокойнее, канцлер, это уже не ваши немцы, как, впрочем, и не мои англичане. А ваши немцы, кстати, тоже ведь потерпели поражение.
Гитлер. Сравнили! Мои немцы сражались один на один со всем миром, да и победил нас все же русский дух, дух советского народа... Кстати, что-то не видно маршала Сталина.
(Из колеблющихся теней появляется Сталин, здоровается за руку с Гитлером и Черчиллем).
Сталин . Я здесь, просто не хотел своим появлением перебить течение ваших мыслей.
Черчилль. Не надо лукавить, маршал, вы и в земной жизни всегда появлялись позже всех...
Сталин (перебивая). ...и своим появлением заставлял всех встать. Знаю, знаю, я был очень тронут, услышав эти ваши воспоминания обо мне. Вы были чуть ли не единственным империалистом, кто всегда боролся со мной, в том числе и с помощью клеветы, но никогда не клеветал на меня после моей смерти.
Черчилль. Польщен такой оценкой. Кстати, не вспомнить ли нам старое и не воссоздать ли нам земную обстановку?
(Тени вносят стол и три кресла. Все рассаживаются, Черчилль с удовольствием протягивает ноги и потягивается).
Черчилль. Кажется в году 47, в канун моего 75-летия, Би-Би-Си на всякий случай создала киносъемочную группу для съемок моих похорон. А когда я праздновал свое 90-летие, то оказалось, что из этой киносъемочной группы более половины уже умерло, так и не дождавшись моей траурной церемонии. И когда меня спрашивали о причинах моего долголетия, то я отвечал, что я никогда не стоял, если можно было сидеть, никогда не сидел, если можно было лежать.
Сталин. И это говорит солдат, не пропустивший ни одной войны Британской империи, художник, чьи картины покупал Лувр, каменщик, клавший по 200 кирпичей в день, историк, удостоенный Нобелевской премии?
Черчилль. Не напоминайте мне о Нобелевской премии! Нобелевскому комитету повезло, что я уже умер, когда они дали премию Солженицыну и этим сравняли его со мной, иначе я швырнул бы эту медаль в их продажные физиономии.
(Рядом с Черчиллем тени ставят бутылку коньяка “Арарат”, широкий бокал, наливают коньяк, ставят коробку сигар. Возле Сталина тени ставят стакан чаю с лимоном, пачку папирос и трубку, возле Гитлера стакан с желто-розоватой жидкостью).
Черчилль (увидев стакан, поданный Гитлеру). Боже мой, канцлер! Мы все знаем, что в земной жизни вы были вегетарианцем. Но здесь-то зачем пить эту морковную гадость?
Гитлер. Как вождь Германии я ничего лучшего не заслужил... А если серьезно, то к концу жизни я действительно стал равнодушен к еде и мне безразлично, что я пью. Морковный чай мне, по крайней мере, привычнее.
Черчилль (Сталину). Не снимите ли стресс от вида сегодняшней жизни на земле, выпив со мной рюмку великолепного армянского коньяка?
Сталин. Господин премьер, еще не произведено в мире достаточно коньяка, чтобы я смог заглушить боль от того, что происходит сегодня в СССР.
Гитлер. Да, лет 30 после мая 1945 г. я тоже был сам не свой.
Сталин. Кстати, господин премьер, я до сих пор не пойму, почему вы пьете советский коньяк? Хотите вызвать к себе расположение советской стороны?
Черчилль. Маршал, мы же не немецкий флот делим... Хотя вы, конечно, в чем-то правы. Кроме этого, положа руку на сердце, ваш коньяк мне действительно нравится.
Кстати, канцлер, поскольку мы упомянули о немецком флоте. Возможно вы и не знаете такой истории.
Когда СССР, Англия и США в Потсдаме делили военный флот Германии я решил слегка схитрить, чтобы обеспечить британскому флоту имеющееся преимущество и не дать усилиться флоту СССР за счет немецких боевых кораблей. Я предложил под соусом послевоенного разоружения утопить целиком германский и итальянский военные флота. И знаете как прореагировал маршал Сталин.
Гитлер. Ну в этом я уверен - он категорически вам отказал.
Черчилль. Отнюдь, он согласился, но предложил сначала разделить военные корабли между победителями с тем, чтобы потом каждый утопил свою часть. Если захочет.
Сталин (усмехаясь, набивает трубку табаком двух папирос и обращается к Гитлеру). Вы, канцлер, говорили о ваших ошибках, за которые не несет ответственности немецкий народ. Вы какие ошибки имели в виду?
Гитлер (задумавшись). Их было у меня немало...
Сталин. Не ошибается тот, кто ничего не делает, хотя это само по себе уже очень большая ошибка.
Гитлер. К примеру, крупнейшая моя ошибка - я неправильно выбрал союзника.
Черчилль. Уверен - вы имеете в виду не итальянцев, а сионистов.
Гитлер. Вы правы, премьер.
Черчилль. Но без этого союзника вы бы, возможно, даже не пришли к власти и уж, тем более, не захватили бы Чехословакию. Не будь у вас такого союзника, мир слушал бы меня, Черчилля, а не выживающего из ума Чемберлена - моего предшественника. И я сумел бы укоротить вас еще до того, как вы присоединили Австрию.
Полагаю, что вы ошиблись на другом этапе - Германии нельзя было нападать на Польшу. Польша ненавидела Россию, это был ваш естественный союзник. Вам надо было вместе с ней напасть на Советскую Россию.
Сталин. Возможно, господин премьер-министр и прав. Мы в СССР сильно опасались Польши. В начале 30-х, когда выяснилось, что подпольная Народно-трудовая партия в СССР приглашает Польшу напасть на СССР, я вынужден был даже поставить вопрос об увеличении производства и продаж водки, чтобы хотя бы таким путем ускорить вооружение армии.
Гитлер. Вы так говорите, господа, как будто у меня был выбор! Сионисты прямо поставили передо мной альтернативу: или-или. Или я оккупирую Польшу, собираю 3,5 млн. польских евреев и насильно переселяю их в Палестину, либо они отказываются мне помогать. Но Германия уже поднялась на войну, мы не могли остановиться, мы не могли остаться без союзников, не подготовившись к войне в одиночку.
Вдумайтесь, господа! Флот, способный противостоять британскому, мы могли создать только к 1944 г. Мы только начали создавать танковые войска, причем, мы начали строить учебные танки Т-1. Эти танки строились только для обучения танкистов на полигонах. Они и вооружены-то были всего лишь пулеметами.
А собственные боевые танковые дивизии мы должны были вооружить основными танками Т-III и Т-IV. Кроме этого, каждая дивизия должна была иметь 20 сверхтяжелых танков, которые мы смогли поставить на вооружение только в 1942 г.
Смешно сказать, но с началом Второй мировой войны Германия атаковала Польшу, имея чуть больше 500 основных танков, да еще около 1200 разведывательных танков Т-II. А больше половины танковых дивизий были вооружены учебными танками Т-I.
Мы совершенно не успевали создать стратегические тяжелые бомбардировщики, вы это хорошо знаете, господин премьер-министр. Ведь мы бомбили Англию фронтовыми бомбардировщиками Юнкерс-88 и Хейнкель-111 с очень малым радиусом действия. Впоследствии я даже не смог разбомбить маршалу Сталину промышленность Урала, даже до этого района авиация Германии не могла долететь.
В 1937 г. я поставил перед партией и Германией задачу - вернуть Судетскую область, находившуюся в составе Чехословакии, в 1942 г.. Только к этому году Германия могла быть готова к настоящей, тяжелой войне.
Нет, мне нельзя было связываться с сионистами, а спокойно и тихо готовить армию и флот. И, что мне особенно непростительно, ведь это мой принцип - гораздо лучше отложить то или другое дело, чем взяться за него с неподходящими силами и получить осечку.