Державин Г.Р.

ЧАСТЬ 2 О Евреях

Известно, что лучшие учреждения заимствуются из нравов тех народов, для коих учреждаются, а нравы изображает история; то дабы елико можно представить мнение мое о Евреях основательное, почел я за нужное коснуться оной. Вижу из самого священного писания, что Израильтяне, по случаю голода, Вышли из страны Ханаанской в Египет и там размножился. Хотя в сравнении с прочими народами были не многолюдны, но производили и ныне производят много о себе шуму; освободясь же от Египта, населили Палестину. От последнего разорения Иерусалима[3]* расселялись по лицу земному, и кочуя так сказать по городам и селениям, переходят с места на место, чрез столько столетий; когда несколько царств разрушилось и почти следы их исчезли, они удерживают свое единство, язык, веру, обычаи, законы. Древле предопределенный народ владычествовать, ныне унижен до крайности, и в то самое время, когда пресмыкается, под игом чуждым, по большой части властвует над теми, между которыми обитает [4]. Везде во всех веках за свою взмерчивость, свары и злодеяния, а иногда и по клеветам, был иноплеменными не любим, презираем и гоним; но завсегда покровительствовав особо изданными для него законами, даже инде отличаем и преимуществами[5] С одной стороны называется избранным от Бога; с другой родом неблагодарным, строптивым, лукавым, неверным и развращенным. Светские летописи объявляют о Иудеях то же. Одни уважают оных, приписывают первым их патриархам просвещение науками и нравоучением всего человеческого рода и что истинное богопознание, законы и спасение от них начало свое восприняли [6]. Другие, изображая Евреев всеми гнусными красками, присвоят им все мерзости и пороки, какие только ко вреду человеческому выдумать можно [7]. Обличают паче в гордости, трусости и ненависти всех, кто только не их религии, а более Христиан. Укоряют также в корыстолюбии, пронырстве, ласкательстве, обманах и опрометчивости к доносах, склонности к предательству, смутам и самым мятежам [8]; словом, ежели бы описывать подробнее все преступления, в древних и новых временах на Жидов взводимые, то слишком должно бы распространиться. По сим, видно, причинам политики вопрошали и едва ли еще решился вопрос сей: могут ли быть Жиды полезными государству ?[9]. По строгим однако и мудрым в некоторых европейских страна державах о них учреждениям [10], предоставляется разрешить времени: долго ли они под уздою сих установлений спокойными пребудут? Но как бы то ни было: ежели все высочайший Промысел, для исполнения каких своих неведомых намерений, сей по нравам своим опасный народ оставляет на поверхности земной и его не истребляет; то должны его терпеть и правительства, под скипетр коих он прибегнул; споспешествуя установлению судеб, обязаны простирать и о Жидах свое попечение таким образом, чтобы они и себе и обществу, между которым водворились, были полезными. Жиды, в Польше из давних времен жительствовавшие, а именно: от 1096-го года [11], а потом, по изгнании из Германии, умножившиеся около четвертого-на-десять века, происходят от некоего их родоначальника, называющегося по - гебрейски или Халдейски Ашхенасим под коим словом разумеется европейский или немецкий Жид; а те, которые в Азию отлучились, нарицаются Сфарды. Доказательством тому служит, что все здешние Жиды говорят поныне испорченным немецким языком, а богослужение свое отправляют на еврейском *. По выселке их около помянутых времен из Испании (где из розданных ими тамошнему народу взаймы денег, осталось много Без взыскания), умножились в здешнем краю при владении Казимира Великого, и чтоб не подвергнуть себя впредь случившемуся с ними в Испании, изобрели или употребили давно известное им средство, забирать в долг деньги у народа, между которого они обитают, дабы чрез то удерживаться в оном. Они подвергали в поручительство за суммы, занятые ими, всего их общества движимое имение, посредством их кагалов, кои от заимодавцев снискали себе тем самым привязанность и уважение. Сверх того, способствовало им отменное благоволение Царствовавшего тогда короля, реченного Казимира[12], который, по некоей особой к ним склонности, многими данными привилегиями открыл им свободу ко всякому промыслу и даже к шляхетскому праву. Они, пользуясь сею его милостью или паче непросвящением его народа, наполнили города, местечки, и наконец Разсеялись по деревням и корчмам, содержа в своих руках все то, что до внутренней оптовой и мелочной торговли и денежных оборотов принадлежит. Хотя после узнали Поляки ощутительный вред от внедрившихся между ими сих корыстолюбивых пришельцев и старались ограничить их пронырства и расхищение своих имуществ конституциями 1454,1565,1567, 1588, 1633, 1638, 1670, 1678 и 1690 годов (в выписке, здесь с прочими законами под литерою Б прилагаемой), которыми, т. е. конституциями, запрещено давать деньги им взаймы и брать от них, даже с залогом на время, дворянских имений, содержать на откупе и на аренах таможенные сборы, перевозы, продажу соли, корчмы, ни самих собою, ни под чужим именем, также иметь работников и работниц из Христиан и делать перекупы всяких товаров и продуктов, и чинит малейшее помешательство в торговле Христианам, под строгим за ними наблюдением и взысканиям за преступления по законам. Для того подвергнуты они суду и расправе общих правительств и установлением республики, с изъятием однако таковым, чтоб их против Христиан в свидетели не принимать; хотя прежде еще сего не дозволено им было жить в Кракове, а конституциею 1766 года возбранено уже иметь им сонмища свои и в столичном городе Варшаве. С другой стороны получили некоторые города привилегии, как-то: по Белоруссии Витебск, Могилев и Чериков, от Иоанна 3 и других королей, дозволяющая им торговый промысел, покупку городовых мест и прочие городовые выгоды, хотя cии привилегии, яко исключительные, и не отменяют общих о Евреях законоположений. После того, по разным случаям, разные выходили к обузданию их постановления, но тщетно; ничто не помогло. Жадность к корысти разрушала все оплоты, а слабость исполнительной власти споспешествовала и укрепляла зло. Тунеядцы cии обманами и пронырствами пребывали в изобилии на счет своих гостеприимцев, и содержали их всегда своими данниками. Никогда никто не был из них хлебопашцем, а всякий имел и переводил более хлеба, нежели семьянистый крестьянин, в поте лица своего достающий оный. He находилось также никогда между ими капиталистов по торговле, но вероломством и банкротством нередко делались они обладателями чуждых стяжании. Подобно в прочих ремеслах и рукоделиях они не поднимались и не несли никогда действительной тягости работ; ибо всевозможно избегали трудолюбия, будучи по их талмудам удостоверены, что они господствовать, а другие народы раболепствовать им должны[13]. При всем-том находили изобильное себе продовольствие и содержание с многочисленными своими семействами. Таково было состояние Евреев во время польского владения по всей Польше и Белоруссии .Не упоминая об изгнании Жидов из Киева, около 1113-го года, Владимиром Всеволодовичем Мономахом [14], а из Новгорода, 1528 года, царем Иоанном Васильевичем Грозным[15], прозорливости великих российских монархов отнести должно установление в последующие времена таких законов, которые строго воспрещали иметь приход и въезд сим искусным грабителям в пределы империи; но со времени первого отделения от Польши Белоруссии, присовокупился и род сей вместе с краем под сень скипетра всероссийского. С тех пор от времени до времени неприметно и под разными предлогами вкрадывается и расселяется в Малой и Новой Poccии и других сопредельных Белоруссии губерниях; а особливо в Киеве весьма много уже показалось. Новейшие местные о Евреях сведения, покойным графом Чернышевым, бывшем прежде генерал-губернатором в Белоруссии, и много от разных людей в лучшее объяснение характера сего народа собрания и в копиях здесь приложенное под лит. В [16], не думаю, чтоб были вовсе несправедливы и плод единственной ненависти, как они говорят, вдыхаемой различием веры. Cии сведения подобны историческим и суть таковы: Жиды умны, проницательны, догадливы, проворны, учтивы, услужливы, трезвы, воздержны, скромны, не сластолюбивы и проч.; Но с другой стороны, неопрятны, вонючи, праздны, ленивы, хитры, любостяжательны, пронырливы, коварны, злы и тому подобное. Можно о том читать обстоятельнее в упомянутых приложениях. Но я замечу только здесь важнейшее или, лучше, вреднейшее для обществ, между коими они обитают, обычаи и установления:

1) Находятся у них школы, то есть: молитвенницы или училища их веры и воспитания. Там раббины, наполняясь исступлением древних их талмудов или толковников их религии, преданиев, обычаев и законов, превращают начальные основания их чистого богослужения и нравственности в ложные понятия о справедливости и неправде, и вместо общественной, практической добродетели поощряют простой народ к одним пустым обрядам и ненависти других народов. А чрез то так его ослепили и непрестанно ослепляют, что возвысилась и утвердилась между ими и прочими не единоверными с ними так сказать неразрушимая стена, которая, окружая их мраком, содержит в твердом единстве и отделении от всех обитающих с ними. Там детей своих они воспитывают с наивеличайшим тщанием относительно только религии их и суеверий, а в прочем ничему иному не учат, правил благонравия и честности не преподают; напротив поощряют и наставляют к обманам, хотя и хвастают, что будто между ими находятся мужи, имеющие великие познания. За научение талмудов платят они дорого и ничего не жалея. Я видал от восхождения до захождения солнца стариков и юношей, кривляющихся и трясущихся с воплем над сими книгами. Закон свой содержат, особливо в буквальном смысле обрядов, весьма твердо. В субботу ни за что не примутся. Посты свои наблюдают с крайним благоговением, весьма строго и постоянно. Женятся весьма рано, иногда прежде 10 лет, от чего хотя плодущие, но слабы. Доколе школы будут существовать в настоящем их положении, ни малой не предвидится надежды к перемене их нравов. В сих сонмищах преподается и укореняется .суеверное учение, что они почитают себя единственно истинными богочтителями, а о всех других не единоверных с ними думают уничижительно, признавая их за язычников и идолопоклонников, под названием: Акум (поганые). Там вперяется в народ беспрестанное ожидание мессии, которого они в помрачении своем баснословят быть Господом вселенной, не духом истины и добродетели, чем Спаситель наш, соединив земное с небесным, учинил человека по блаженству его души, царем мира, Божеству подобным;но они думают, что их Мессия, покорением под свою державу вещественно всех земнородных, будет над ними плотски владычествовать, возвратит им прежнее их царство, .славу, великолепие, и воздвигнув материально вновь храм Соломонов, вознесет их имя паче всякого имени. Потому-то из детства упоенные сими предубеждениями, закореневшие и состарившие в оных, или, лучше сказать, не имея никакого понятия о человеколюбии, бескорыстии и прочих добродетелях, ни к чему они более не привязываются; как к собранию богатств, сокровищ, для созидания того храма или для плотских своих удовольствий нужных[17]. Впрочем, думают только о настоящем, не заботясь ни мало о будущем; а потому ни в каком случае не мучатся совестию, пускаются на все. Честь у Жида ничего не стоит. Себя они чтут пред всеми другими превосходнейшими. Вследствие того, чтоб не показать своего унижения не снимают ни пред кем с голов своих ермолок [18] При малейшем а особливо общем их благоденствии, взмериваются до чрезвычайности, думая, что пришло время Мессии, который даст им собственных своих первосвященников, вождей, судей, и прочие. Пример сего надмения, как сказывают, здесь при дозволении им права заседать в магистратах и пользоваться привелегями купечеству и мещанству, наравне с прочими подданными (чего, как выше явствует, не позволялось им польскими законами), весьма был ясно всеми видим.

2) Имеют они кагалы, то есть судилища или места правления, составленные тоже из избраннейших их старейшин или раббинов, как и школы их. Они существуют издревле и владычествуют над их народом самовластно. При забрании белорусского края к Poccии оставлены они, плакатом 1772-го года Государыни Императрицы, на прежнем их положении, как думать можно, единственно для государственных податей, чтоб чрез них удобнее было сбирать оные. В сих кагалах определяются и совершаются все их духовные и гражданские дела. Духовные: позволение и запрещение хоронить умерших на их кладбищах; обрезывать младенцев; входить в школы и их собрания; браки и разводы; употреблять резников, без коих никакого животного в пищу себе употреблять не могут. Гражданский: суд между ними и расправа; наследства, полиция и сбор с их народа денег, не токмо для государственных податей; но и для общественных их нужд. сии сборы существуют у них, кром многих прочих, под двоякими главными названиями, а именно: хебрикадыш (священный) и коробка. Из них первый якобы на погребение бедных, чем присвоили себе кагальное право забирать у наследников богатых умерших имения, иногда и до половины; второй - якобы на содержание школ и вспоможение убогим, который взыскивается с резников весьма дорогою ценою за продажу кошерного мяса[19]. Все cиe составляет кагалам ежегодно знатную сумму доходов, несравненно превосходнейшую, нежели с их ревизских душ государственные подати. Кагальные старейшины в ней никому никакого отчету не даютъ [20]. Бедная их чернь от сего находится в крайнем изнурении и нищете, каковых суть большая часть. Взглянуть на них гнусно. Напротив, кагальные богаты и живут в изобилии; управляя двоякою пружиною власти, то есть духовною и гражданскою, в руках их утвержденною, имеют великую силу над их народом. Сим средством содержат они его, или по видимому рассеянное общественное их политическое тело, не токмо в неразрывной связи и единстве, но в великом порабощении и страхе. Уездные подкагалки подчинены губернскому кагалу, а губернский синагоге или главному духовному суду, бываемому по случаю чрезвычайных собраний в Бресте или Вильно, или где бы то ни было, но большею частию, как слышно, вне Российской империи. Сей духовный суд есть великий центр их правления. В него из губернских Кагалов, чрез нижние инстанции или подкагалки, переносятся всякого рода дела по апелляциям [21]. Примечено даже за некоторыми малоосмысленными Христианами, что и они подвергаются суду сих раббинов, которые не из свойственного им правосудия, но для дальнейших своих видов и ослепления прочих простолюдинов, доставляют им некоторое удовлетворение: ибо в деле с Христианином у них правды быть не может. Cиe запрещено талмудами. Славится здесь в разбирательстве тяжб чрезвычайными собраниями, даже иностранных Иудеев, некоторый Жид Зальман Брохович живущий в местечке Лезне, пред глазами которого ополичил я винокурение[22], производимое Жидами под предлогом дворянского права. В лицемера сего, лично виденного мною, веруют наиболее Хасиды [23], почитая его своим патриархом. Слово его - им закон. Хасиды cии[24] суть их раскольники или секаторы, в недавнем времени от древних их преданий некими новыми обрядами отличающиеся. Уже приметно видим между ими раздор. Первые жалуются на последних, что они детей их, а особливо богатейших купцов, сманивая в свою секту, обирают у них золото и серебро, которое остается в неизвестное употребление вышеупомянутого ханжи. Многие утверждают, что будто чрез него переводят они серебряные и золотая деньги в Палестину на богоугодные там дела, чаятельно при случае пришествия мессии, которого всечасно ожидают на создание их храма [25].

3) В некоторых из сих кагалов и школ находятся у них раббины, называемые ими кабалистиками, которые таинственные о значения талмудов объясняя по своему вымыслу и буквы священного писания перенося из одного места к другому и подбирая их слово к слову, составляют из них речения, к деяниям нынешних времен или, лучше, к желаниям их относящиеся. Таковым прогностичеством, чародействами и подобными изуверствами или лучше, потачками и укрывательствами самых уголовных преступлений доводят oни простой народ до предпринятой ими цели. И потому многие из Жидов не начинают никаких важных дел без вычисления выкладок или советов сих кабалистиков.

4) В оных же кагалах установляются Херимы [26], то есть страшные заклинания на все их общества, или на некоторое частное лицо их рода; в хранении какой-либо тайны, или в домогательстве всеми средствами - даже самой злобы, какую только изобразить можно - чего-либо им нужного. Удивительный пример сему был, в недавних годах, против некоего польского помещика Тизенгаузена, в Зельвянском их собрании учиненный, о коем в приложении под литерою Г читать можно [27]. Там позволено было на тех Жидов, кои против общих их польз к помещику сему прилепились, сочинять даже фальшивые векселя, подписываться подложно под их руки и утверждать все то присягою в местах судебных. Из сего видно, что жидовская клятва, не кагалами их определенная, ничего для них не значит.

5) В сих же сонмищах или кагалах определяются и даются также хазаки, то есть вечное право на содержание какой-либо аренды или откупа; в который они по своему произволению отдают чьи бы то ни было чужие недвижимые имения, как-то: деревни, корчмы, мельницы, луга и проч. Таким образом, ежели только раз настоящими владельцам отданы оная были какому-либо Жиду на аренду или на откуп, то другой Жид не смеет уже, хотя бы и с прибавкою оброчной суммы, приступить к торгу и взять оных в свое содержание, отняв тем выгоды у первого; но ежели бы помещик отобрал оные у Еврея и отдал в содержание христианину тогда после онаго, в случае новой отдачи может уже другой Жид приступить к снятию тех аренд или откупов в противном случае Жид, преступивший cиe кагальное постановление, подвергается лютым истязаниям, какие только в тех их кагалах совершаются и коих боится их народ паче наказаний, бываемых от правительства по делам криминальным.

    6) Там же то есть в сих кагалах, исполняются или по крайности, теперь только защищаемы бывают те христианские кровопролития [28], в коих Иудеи по разным временам и царствам подозревались и поныне по архивам замечаются, что видеть можно из приложений под литерою Д, хотя я, с моей стороны, о сих кровопролитиях думаю, что если они и бывали где-либо в древности то не иначе как токмо по исступлению некоторых их фанатиков, но счел однако за нужное не выпустить их из виду [29]. Что ж принадлежит до прочих преступлений еврейских, то о них достоверно известно из приложенной здесь под лит. Е. справки, в которой явствует, что редко бывает уголовное дело, в котором бы не были многие или один Жид замешан, если не настоящим действием, то по крайней мере соучастием. Из сих же кагалов или их правительств истекают по их народу всякие приказания, налог податей, наряды и , прочие распоряжения, которые исполняются с такою точностью и скоростью, что удивляться должно. Живущие по городам, местечкам и деревням тотчас сообщают все друг другу.

        8) Впрочем, Жиды обращаются в торговле, а некоторые, и то весьма мало, в легких ремеслах. Жены их большею частью сидят в городах и местечках по лавкам и вяжут чулки, чему последнему приобучил их принуждением граф Чернышев. Ездят по ярмаркам и ходят по домам, чаятельно, с великою для себя прибылью; но вообще сказать должно, что вся жидовская торговля едва ли полезна государству и казне. Cиe еще прежде по делам коммерц - коллегии мною замечено [30]. 9) Нередко они здесь упражняются при господах в факторстве или закупке всего для их домов нужного; cии факторы или, лучше сказать, повсеместные пристава бдят, под видом прислуг, душевно и телесно над истощением хозяйских имуществ, и сообщают нужные известия своим собраниям. Многие польские владетели без Жида шагу не ступят, и крестьяне по своим нуждам, не заплатив несколько копеек сим хранителям, не смеют показаться в их дома.

    10) Занимаются также здесь Жиды мелочными перекупками всяких произрастений, и где их много живет, там вообще по городам бывает дороговизна в съестных припасах. Всего же больше упражняются в деревнях в продаже по корчмам горячего вина, а паче в раздаче в долги всего нужного крестьянам, с приобретением чрезвычайного росту; и потому, попав крестьянин единожды в их обязанность не может уже выпутаться из долгу.

    11) Для сбору сих своих долгов ездят они осенью так называемою колядою как выше описано, иногда тайным образом и по ночам, спаивая не только самих хозяев, но жен их и детей, развозимым с собою вином; пьяных обсчитывая, обирают с ног до головы, и тем погружают поселян в совершенную бедность и нищету. Приложенное здесь под литерою Ж польское сочинение, хотя по виду своему сатирическое и шуточное, но поелику, по собранным мною известиям, вижу я в нем совершенный образ Жида, помещика и крестьян белорусских, то и взял я смелость сюда приобщить оное. Подлинно здесь находятся таковые Жиды, арендаторы и легковерные помещики, предавшие в руки жидовские не токмо временно, по и бессрочно деревни свои, чрез вверяющие письма, контракты и другие крепостные сделки. Всяк себе представить может, каковы суть крестьяне под господством Жидов! Должно однако ж справедливость отдать и сим последним, что при нынешнем недостатке хлеба они не мало голодных поселян снабжали кормом; впрочем, всяк знает, что не без расчета, ибо при снятии жатвы, данное ими сторицею они возвратят, ежели только правительство в том не воспрепятствует им учиненными от него строгими предписаниями.

    12) Жидов в Белоруссии числится по последней ревизии мужеска полу только 18,121 душа, но известно, что множество их прописанных или после ревизии из – за границы пришлых. Доказывается cиe тем, что в губернском городе Витебске находятся, кроме наемных, 700 еврейских домов, а числится ревизских душ с небольшим 500 мужеска пола; но в каждом однако дворе до 20 их найти можно, а так :же и явкою ныне таковых прописанных в правительстве. Потому думаю, что скоро их найдется, как говорят здесь, более 100,000 мужеского одного полу, ежели только захотят они употребить в свою и государственную пользу милосердие Государя Императора, оказанное им позволением в годичный срок подать о себе вернейшие сказки. Если ж они сего не учинят, то без особливого чрезвычайного средства трудно им сделать справедливую перепись; ибо, живя по городам, местечкам, дворам господским, деревням и корчмам, беспрестанно почти перебегая друг к другу называют себя не туточными жителями, а гостями, из другого уезда или селения пришедшими. А притом как .много из них единообразных, единоимянных, каких-нибудь Мовшев, Абрамов, Лейбов, Хаймовичев, Лейзарочев и тому подобных; да к тому же все одеты в одинаковое черное платье, то и теряется память и смешивается понятие при случае их счета и различия, а особливо по делам исковым и следственным. Трудно сыскать виноватого: всякий откликается и всякий не тот. Cиe должно отнести также к их хитрости.

    13) На вопрос мой, каким образом они могут себе достать прокормление своими собственными трудами, то есть хлебопашеством, скотоводством и рукоделием, а не извлекать онаго от Крестьян лихоимством и не содержать по деревням ни корчем, ни аренд и переторжкою не заниматься; все кагалы губернские и уездные почти одинаковым образом отозвались,

во-первых, оправданием себя, что они никакими корыстолюбивыми промыслами не извлекают от крестьян хлеба;

во-вторых, что прокормление свое получают разными способами, законами дозволенными;

в-третьих, что способности и привычки к хлебопашеству не имеют и в законе своем находят к тому препятствие;

в-четвертых, что по купечеству и прочим общежительным заимностям с помещиками и другими людьми, обязаны контрактами и векселями, почему и отлучиться никуда, без крайнего себя и прочих разорения, возможности не находят, и наконец, что сверх нынешних их упражнений, никаких других способов, служащих к их продовольствию, не предвидят, и не имеют в том надобности, а желают остаться на прежнем положении, соглашаясь однако в том, чтоб по деревням для собирания долгов не ездить и крестьянам более 50 к. в ссуду не давать, возвергая впрочем недостаток хлеба на самих помещиков, якобы крестьян своих угнетающих безмерными поборами и работами. Один только Еврей польского короля, надворный советник Нота Хаймович, представил необходимость доставить множеству праздных людей сего народа безнужное пропитание заведением разных Фабрик и рукоделиев, так чтоб, освободить их от двойного оклада, из Белоруссии переселить на пространные пустопорозжие земли; о чем подал свой проект, который, равно как и кагальные отзывы, при сем в подлинниках под литерами 3 и И прилагаю[31] На вопрос же мой, чрез поветовых маршалов, владельцев: каким образом крестьяне их освободиться могут от Жидовских корыстных промыслов, так чтоб оставался довольный Хлеб у них на пропитание, все отозвались, что избавиться от того они другого средства не предвидят, как только чтобы все Жиды были из деревень и местечек их высланы в те города, где oни записаны или куда начальству угодно будет; ибо единственною причиною истощения их крестьян по своим оборотам признают они Жидов. Напротив, один из всей губернии помещик, князь Любомирский, отозвался, что крестьяне его не от жидовских промыслов терпят в хлебе недостаток, но от разных непредвидимых случаев и неурожаев; что ежели их выслать из его владений, то он понесет немалый убыток, по той причине, что получает с них знатные за аренды доходы и уплачивает оными проценты в банк. Те их отзывы, а равно и мнения господ губернатора, вице-губернатора и губернского прокурора в подлинниках же здесь под литерою Е прилагаются [32]. По таковым древним и новым о Жидах примечаниям и разным о них мнениям, нахожу я: школы их ничто иное, как гнездо суеверств и ненависти к Христианам; кагалы - опасный status in statu, которых благоустроенное политическое тело терпеть не долженствует: в Пруссии они уничтожены. Денежные сборы более к угнетению их народа, нежели к пользе служат, и по собственному их хвастовству, вино у корчмарей для простого народа, а деньги у кагальных для прочих; суть такие мечи, против которых редко кто устоит. Хазаки, коварный вымысел для содержания в единых их руках всех откупов и аренд, есть род самой вернейшей монополии. Херимы - непроницаемый, святотатственный покров самых ужаснейших злодеяний, ко вреду общему и частному свершаемых. Коляды – искусный грабеж, под видом приязни и дружеского посещения. Аренды, корчмы, факторства, торговля и все прочие вышеописанные их установления и деяния ничто иное суть, как тонкие вымыслы, под видом прибылей и услуг ближним истощать их имущество.

Словом, ежели вообще их нравы и поступки одобрить не можно, то нельзя правильного сделать заключения, чтоб Евреи в нынешнем их положении, были добрые люди, а потому и добрыми подданными почтенны быть не могут, ибо известно, что единственно благонравный образ мыслей производить гражданские добродетели. А притом, как большая часть из них не имеют даже своих домов и могут переходить, при всяком случае, с места на место и в другие государства, нося все свое имущества с собою, то и не можно признать их собственно принадлежащими Российскому государству. Многочисленность же их в Белоруссии, кроме вышеописанных вредных их качеств, по единой только уже несоразмерности с хлебопашцами; совершенно для страны сей тягостна. Между многими вышеописанными в первой части причинами, она есть единственно из главнейших, которая производить в сем краю недостаток в хлебе и в прочих съестных припасах.

В рассуждении чего, чтоб исполнить волю Государя Императора и отвратить на будущие времена скудость в Белоруссии хлеба, с одной стороны обуздавшем жидовских промыслов; а с другой некоторым освобождением от них сего края; ведет само собою необходимые последствия: что должно от их связи освободить Белоруссию и притом без нанесения кому-либо вреда в интересах; уменьшить их число и облегчить тем продовольствие коренных ее обитателей, а оставшимся из них дать лучшие и безобиднейшие для других способы к их содержанию, как равно и переселившимся в другие места; узнать верное число их поместить в классы, пристойные благоустроенному государству; привести их под единственное управление самодержавной власти, а для того ослабить их фанатизм и нечувствительным образом приближать к прямому просвещению, не отступая однако ни в чем от правил терпимости различных вер; вообще, истребив в них ненависть к иноверным народам, уничтожить коварные вымыслы к похищению чужого добра; пресечь праздность и тунеядство; словом, устроить их политически и нравственно, подобно просвещенным народам. Все cиe заключаю я в следующих 10-и отделениях