Георгий Афанасьевич ЛИТВИН родился в 1922 году в г. Харькове. Учился в Харьковском авиационном институте, откуда был призван в Красную Армию. Окончив школу младших авиаспециалистов, служил в истребительном полку механиком по вооружению. На фронте с августа 1941 по октябрь 1944 года. В гвардейском штурмовом авиационном полку летал воздушным стрелком на Ил-2, совершил 57 боевых вылетов, сбил 4 истребителя противника.
Награжден боевыми орденами. Осенью 1944 года был направлен в Военный институт иностранных языков.
С 1945 года работал военным переводчиком в органах Советской военной администрации в Германии, а затем в Группе советских войск в Германии. Встречался и работал с видными военными и политическими деятелями СССР, бывших его союзников, а также с военными преступниками, офицерами и генералами вермахта и люфтваффе, а затем Немецкой Народной Армии ГДР.
РИСУНОК ИЗ АРМЕЙСКОЙ ГАЗЕТЫ 1944 ГОДА: "Кавалер двух орденов Славы гвардии
старшина Г. Литвин"
В своих воспоминаниях рассказывает о событиях, участником которых ему довелось быть, размышляет о причинах побед и поражений в войне, о событиях последних лет во взаимоотношениях двух крупнейших наций Европы - немцев и русских.
Но одновременно в обширных воспоминаниях Георгия Афанасьевича (уже вышли три книги, и сейчас он закончил четвертую - "На развалинах третьего рейха") есть эпизоды, которые прямо не относятся к холокосту, но некоторые сопутствующие обстоятельства в тогдашних событий. Непосредственный очевидец, Г.А. Литвин рассказывает о вещах и событиях, которые и у нас и во всем мире старательно предаются забвению.
С разрешения автора мы выбрали из его воспоминаний несколько отдельных эпизодов и свели их в одну статью, с возможно неудачным названием - "Холодная война: бои местного значения".
С СОЮЗНИКАМИ
В Берлине действовал международный Центр воздушной безопасности, который размещался в здании Контрольного совета в американском секторе. Там в одном зале находились рабочие места операторов со средствами связи. Офицеры связи, представители четырех стран-победителей, докладывали о вылете своего самолета, следующего в Берлин в таком-то коридоре, на такой-то высоте, а также предполагаемое место посадки. Задача состояла в том, чтобы самолеты не столкнулись в воздухе или при взлете или посадке на берлинском аэродроме. Обычно самолеты союзников садились и взлетали с аэродромов Берлина, которые были ранее согласованы общими решениями в Контрольном Совете. Советские военные и гражданские самолеты, которые летали в советской зоне, не должны были пересекать эти воздушные коридоры без ведома Центра воздушной безопасности, и поэтому наш оператор докладывал в штаб
16-й воздушной армии об обстановке в воздухе. Но иногда, в силу различных объективных и субъективных причин, отмечались нарушения правил полетов самолетами практически всех стран и даже были очень опасные инциденты. Операторы четырех стран в самом Центре работали слаженно и ответственно, приходя на выручку друг другу в случае отказа связи и т.п. Кроме зала операторов, рядом находились комнаты, где работали сотрудники этого Центра от всех четырех стран.
Однажды я обедал со своим коллегой-переводчиком французского языка. Мы сидели за большим овальным столом вместе с американскими летчиками. Один из них, в чине полковника, рассказывал, как проходил его беспосадочный перелет из США в Англию, а оттуда в Берлин. Отношение к нам, советским людям, было отличное, хотя после известной речи Черчилля в Фултоне уже началась "холодная война". Касались и этой темы и, что удивительно, сами американские летчики единогласно утверждали, что это нужно крупным капиталистам, а нам, рядовым гражданам, нечего делить, тем более после такой войны, в которой мы были союзниками.
Сидевший рядом со мной американец, родители которого были выходцами из России, на хорошем русском языке задал мне вопрос:
- Господин лейтенант, а как у вас в СССР относятся к евреям?
Я удивленно уставился на него и ответил, что такой проблемы в России нет: у нас в СССР живут люди сотни национальностей и евреи в том числе. Живут так же, как другие народы. Их истребляли нацисты, но нацисты истребляли и другие народы... Привел примеры, что в полку, в дивизии и всей Красной Армии среди других воевали и евреи, многие были награждены орденами и медалями, а некоторые стали Героями Советского Союза.
Мой ответ американец перевел на английский и в зале, где было много англичан и американцев, стало тихо: все прислушивались, и, казалось, ответом все были довольны.
Я, в свою очередь, спросил американца:
- А что вы об этом спрашиваете? У вас с этой проблемой проблемы?
Американец перевел мой вопрос. А ответил громко другой офицер:
- Если у вас в СССР мало евреев, то мы можем их всех направить к вам из США!
Тут часть присутствующих разразилась смехом, а другая, о, ужас! Дружно встала из-за своих столов и демонстративно вышла из зала. Я понял, что задал глупый вопрос. А американец мне пояснил: это вышли как раз евреи, но вы, мол, здесь ни при чем. Это они обиделись на нас, американцев, за такой ответ.
Я вышел из зала подавленным и остановился у окна в коридоре. Ко мне подошел коллега-переводчик:
- Георгий, ты правильно отвечал, но зачем ты задал этот дурацкий вопрос? Пойми, что ты здесь не среди своих. Тут нужно быть очень осторожным. У них, у американцев, свои отношения. Вот они и использовали твой вопрос, чтобы уязвить своих соотечественников. Антисемитизм в мире очень развит. Слушай, я тебя прошу: когда тебя будут спрашивать о моей национальности, то отвечай, что я армянин.
Я смотрел на него, ничего не понимая.
- Да, я еврей, - продолжил коллега, - но говорю здесь, что я армянин. Помнишь, вчера, когда ты зашел в комнату операторов, я попросил тебя подменить меня, а сам вышел. Ведь еще немного и я мог бы не выдержать: сидевший рядом со мной французский офицер буквально час упорно доказывал мне, "армянину", что все несчастья в мире, и войны в том числе, проистекают от козней евреев.
- Да он что, фашист?
- В том-то и дело, что не фашист, а боевой офицер, ненавидит нацистов, воевал с ними, а думает вот так...
Больше я таких вопросов американцам не задавал.
Старшим контролером в Центре воздушной безопасности с нашей стороны был капитан Виктор Максимов. В войну он был стрелком-радистом бомбардировщика, затем служил на американской базе в Полтаве. Он знал английский язык, а его родной брат - полковник - в то время занимал должность военно-воздушного атташе при нашем посольстве в Вашингтоне. Виктор был человеком решительным и чувствовал себя среди американцев как рыба в воде.
К нам в Центр воздушной безопасности часто заглядывал американский майор русского происхождения Лавров. Он был тогда в возрасте лет под 60, глаза бегали, выражение лица было всегда суровым и злым. Американцы нас доверительно предупреждали, чтобы мы с ним не общались, так как он служит в разведке, а в период гражданской войны на Украине служил в контрразведке белой армии. Максимов с ним довольно резко и официально разговаривал по-английски, а иногда и по-русски.
Однажды я сидел один в комнате и переводил какую-то статью. И вдруг в комнату зашел Лавров. Он поздоровался со мной и начал задавать вопросы о жизни в нашей стране, о городах, о том, где я воевал и т.п. Но я уже понимал, что нужно "меньше болтать" и отвечал ему односложно.
И тут зашел в комнату Максимов и сразу перешел на крепкий "дипломатический" язык:
- Лавров! Я тебя уже много раз предупреждал, чтобы ты не ввязывался в разговоры с моими подчиненными. Тебе все неймется, белогвардейцу. Мало вас крошили в гражданскую. Времена-то изменились. Что ты все вынюхиваешь... (Слова-связки опущены - авт.).
- Виктор, ну зачем ты так? Я ведь пришел к тебе, а тебя не было в кабинете. Вот и зашел сюда, - оправдывался "русский американец". Ребята, которым я рассказал об этом случае, и факт, и содержание "дипломатической ноты" одобрили. С такими, как Лавров, иначе нельзя: не понимают...
ШТРЕЙХЕР
На Нюрнбергском процессе главных военных преступников подсудимые с нескрываемым презрением относились к Юлиусу Штрейхеру. Он вел себя так низко и подло, что они как бы подчеркивали, что испытывают чувство стыда за то, что такой человек мог достигнуть высоких партийных постов в третьем рейхе, где пользовался немалым влиянием, хотя он был всего только главным редактором антисемитского журнала. Штрейхер был извращенцем с садистскими наклонностями, тупой, невероятно темный и ограниченный человек.
По единодушному мнению врачей и психологов, антисемитизм Штрейхера был как бы маниакального свойства и специальная комиссия даже обследовала его вменяемость. Беседы с психиатрами он превратил в страстные антиеврейские тирады. На представленном ему обвинительном акте он написал: "Это триумф всемирного еврейства". В своем ответе трибуналу Штрейхер заявил: "Я был призван возвестить всему человечеству, какую угрозу представляет собой международное еврейство". При этом он ссылался на талмуд, где впервые сформулированы принципы расизма евреев, ибо талмуд предписывает евреям сохранять свою расовую исключительность. Вот, мол, и мы, немцы, национал-социалисты, применили эту теорию на практике в Германии.
Подсудимые в Нюрнберге сами осуждали преступления - истребление миллионов людей различных национальностей, а Геринг утверждал, что во всем этом виноваты "Гитлер и его психопаты". Штрейхер заметил при этом, что он никогда не одобрял убийств и не призывал к истреблению евреев и что все судьи трибунала евреи (в чем он не ошибался). Когда же преступления были документально подтверждены, он заявил, что замысел Гитлера, уничтожить всех евреев, был непрактичным. Лучшее доказательство этому - сколько их осталось во всех странах. Гитлер допустил ошибку, ибо сделал из них расу мучеников, а это отодвигает окончательное решение еврейского вопроса еще на сто лет. При этом он еще раз повторил, какая это дьявольская сила - еврейство. Именно евреи употребили все свое влияние, чтобы довести дело до этого процесса.
А в конце процесса он совершил невероятный поворот. Штрейхер заявил, что он пришел к выводу - евреи такая сила, которой суждено господствовать в мире. Он относится к ним с огромным восхищением, ибо знает их превосходно и мог бы им быть полезным, так как он и сам еврей по фамилии Гольдманн, но это скрывал. Поднялся гвалт в зале суда, закричали, что он все врет и издевается. А тот просил вполне серьезно, что он готов предоставить свои услуги, хотя бы в качестве руководителя одной из групп, которая как раз сейчас сражается в Палестине против англичан. Или пусть ему только позволят выступить с речью на большом митинге в нью-йоркском "Мэдисон сквэр гардиан". Подумайте только, господа судьи, какой бы это эффект произвело во всем мире: он, Юлиус Штрейхер выступает в поддержку всемирного еврейства! Он готов сражаться за евреев! А под конец заявил: "Демократический мир слишком слаб и ему суждено проиграть!".
Но эти рассуждения суд не принял во внимание и приговорил Штрейхера к смерти, как обычного немца.
ПОСЛЕ КАЗНИ. ТРУП ШТРЕЙХЕРА
После отклонения на чрезвычайном заседании Контрольного совета по Германии просьб осужденных военных преступников о помиловании было принято постановление: "Приговор, вынесенный Трибуналом, привести в исполнение 16 октября 1946 года в Нюрнберге".
Это был день еврейского праздника Йом Капур (судный день).
Геринг ухитрился принять яд и тем избежал виселицы. Семь военных преступников, приговоренных к различным срокам тюремного заключения, были отправлены в берлинскую тюрьму Шпандау, а в отношении остальных военных преступников, приговоренных к виселице, справедливое возмездие во дворе Нюрнбергской тюрьмы совершил американский сержант Вуд.
Существует поверье, что веревка повешенного приносит счастье. Американские солдаты, имевшие касательство к исполнению приговора, бойко торговали потом веревками, снятыми с виселиц. Но и здесь не обошлось без обмана: веревок было продано во много раз больше того, чем требовалось для казни. Точно такие же веревки скупали заранее в немецких магазинах и торговали ими как настоящими атрибутами висельников...
ГИБРИД КОРОВЫ И ЖИРАФА
В мае 1948 года я приехал по делам службы на КПП железнодорожной станции Мариенборн. Там размещалась наша пограничная застава. Солдаты несли службу на этой пограничной станции. Когда прибывали так называемые межзональные поезда, они охраняли порядок. Специальные контролеры проводили проверку документов у лиц, пересекающих демаркационную линию. Здесь же был и таможенный контроль. В некотором отдалении проходила автострада, на которой был также оборудован КПП с теми же задачами.
Там неожиданно я встретился с моим старым знакомым и сослуживцем по Военно-воздушному отделу СВАГ в Берлине. Это был переводчик французского и испанского языков, которого, по его просьбе, я всегда представлял нашим бывшим союзникам как "армянина", хотя в действительности он был евреем, о чем уже рассказывал ранее. Естественно мы разговаривали о нашей прежней работе. Я рассказал ему о моем пребывании в Москве после инцидента в Контрольном Совете и кем в действительности был Токаев. *) Он тоже уже знал об этом, но теперь он работал в другом отделе СВАГ в Берлине, а сюда приехал для встречи делегаций немецких педагогов, которые должны прибыть из западных зон. Он должен был здесь встречать и затем сопровождать в Берлин.
Когда мы работали в Берлине, он жил там с женой и сыном-школьником. Жена его работала в другом отделе переводчиком английского языка. Оба они были вольнонаемными. Он же мне рассказывал, что его мать была еврейкой, а отец армянином. Ранее я ему показывал фотографию военных лет, где я был заснят с моим командиром 43-го Гвардейского авиационного штурмового полка Александром Дмитриевичем Соколовым, который в 1936 году воевал на стороне республиканцев в Испании.
Он его тоже узнал, ибо в Испании он работал переводчиком при нашем военном советнике по авиации Я.В. Смушкевиче. Знал он и командира эскадрильи истребителей П.В. Рычагова. Последние впоследствии были начальниками Военно-воздушных Сил Красной Армии, но затем репрессированы и в 1941 году расстреляны как "враги народа".
Но продолжим. 14 мая 1948 года на основе резолюции ООН от 29 ноября 1947 года было создано государство Израиль.
Мы вместе слушали иностранное радио, и когда поступило это сообщение, мой знакомый Семен Борисович страшно разволновался и потом в сердцах воскликнул: "И все же этим подлецам их затея удалась!".
Я ничего не мог понять: и почему он, еврей, не одобряет такое решение? Тем более что это решение одобрил и голосовал за него представитель Советского Союза. Значит и товарищ Сталин согласен.
Я ему так и заявил, а он посмотрел на меня внимательно и замолчал. Через какое-то время я его еще раз спросил:
- Я уважаю Ваши знания. Тем более что Вы историк, ученый, видели многое в жизни, старше меня, большой жизненный опыт, расскажите мне популярнее, о чем в действительности идет речь? Все, что Вы мне расскажите, останется между нами. Я теперь уже кое-чему научился, а вернее, учит жизнь: больше слушать, учиться и не только тому, что излагает официальная пропаганда.
Видно, его подмывало рассказать, а вернее, высказать свое мнение и он уже знал, верил, что я не подведу, и прочитал мне лекцию о сионизме, троцкизме, о происках империалистических сил, о тайных сговорах против простых людей и т.д. и т.п. Лекция эта продолжалась в течение двух дней, когда мы были наедине. Рассказывал он ярко, выразительно, приводил убедительные примеры. Особенно запомнилось его красочное сравнение будущего государства Израиль с гибридом коровы и жирафа. Мол, такой гибрид, имея длинную шею, будет кормиться за границей, а доиться дома. Под питанием он подразумевал щедрую финансовую дань новому государству, собираемую во всех капиталистических странах.
Конечно, говорил он, исходя из смысла резолюции ООН, еврейское государство не должно иметь ничего общего с целями международного сионизма. Его возникновение рассматривалось в плане предоставления евреям, составляющем часть населения Палестины, права на национальную самостоятельность. Так, мол, обосновывали свою позицию представители СССР при голосовании за эту резолюцию. Но они не знают, как повернется дело в ближайшем будущем.
Эти лекции мне запали в душу. На многие вещи я стал смотреть уже другими глазами, меньше верить словам, а больше документам, докапываться до самих истоков, много читал на иностранных языках и особенно старые книги, где еще не так свирепствовали цензоры.
Мой лектор встретил посланцев из западных зон и вместе с ними отправился в Берлин. Он мне рассказывал, что его супруга уже в Москве, преподает иностранный язык в вузе. Он тоже скоро уедет: в новом учебном году ему предоставляется место профессора в институте иностранных языков.
Много лет спустя мы с ним случайно встретились в Москве, долго разговаривали и я ему сказал: "А Вы тогда были правы относительно государства Израиль. Я сам теперь прочитал массу книг по этому вопросу".
Я запомнил его ответ: "Мы были советскими людьми и почти не различали национальности. В Великую Отечественную войну спасли мир от фашизма. А теперь исподволь вносится в сознание, особенно молодых людей, разобщенность по национальному признаку, а это добром не кончится для всех народов нашей страны".
Мы дружески распрощались, и больше я его не встречал...
В первые послевоенные годы в Германии было большое количество перемещенных лиц: бывшие военнопленные, узники концентрационных лагерей, угнанные на принудительные работы в Германию из оккупированных стран, беженцы из районов военных действий, а так же переселяемые немцы из стран восточной Европы.
Поток этих лиц шел как с востока на запад, так и в обратном направлении. На пограничных переходах через демаркационную линию можно было часто наблюдать сравнительно молодых мужчин-евреев, которые с документами перемещались с востока на запад. Были среди них и бывшие офицеры нашей армии, а также армии Польши. Мой начальник доверительно сообщил мне, что это те люди, которые добровольно едут в Палестину. Это, мол, дело большой политики. Руководство нашей страны тогда считало, что наличие "наших людей" на Ближнем Востоке будет как-то так уравновешивать наши интересы с англичанами, которые в это время уже теряли свое влияние, и американцев, которые занимали их места. Это, мол, едут люди, преданные идеалам социализма.
*) Изменник, шпионивший в пользу США и сумевший перебежать к ним. До этого сочинил липовый донос в МГБ на автора, из-за чего он был временно отстранен от службы и находился под следствием (прим. ред.).
ПЛЕННЫЕ
Когда я работал в Берлине, мне пришлось побывать на фильтрационном пункте, где проходили проверку бывшие наши военнопленные. В пригороде Берлина находился военный городок, который усиленно охраняли. Находившиеся там солдаты и сержанты различных возрастов были хорошо обмундированы, занимались хозяйственными работами, строевой подготовкой. С ними проводились политзанятия. Офицеры-контрразведчики беседовали с бывшими пленными, заполняли анкеты и решали дальнейшую их судьбу.
Пополнялся этот контингент бывших военнопленных за счет прибытия их из западных зон оккупации и других стран Европы, ибо наши люди были тогда везде.
Если у проверяющих не возникало сомнения, что пленный вел себя достойно в плену, принималось решение и выдавалась справка, в которой указывалось, что такой-то прошел проверку при такой-то воинской части. Если пленные по возрасту подпадали под указ о демобилизации, их здесь же демобилизовали и выдавали им соответствующие документы. Затем организованно командами отправляли на родину. Если же это были солдаты и сержанты, сверстники которых продолжали службу, то их тоже отправляли командами для пополнения воинских частей во внутренние военные округа.
Подозреваемые в совершении деяний, направленных против Родины, направлялись уже под конвоем в специальные лагеря для дальнейшей проверки. Те же лица, на которых имелись неопровержимые данные об измене Родине, злодеяниях против своих сограждан, участии в боевых действиях против Советской армии, шпионаже и т.д. - представали перед военными трибуналами, которые выносили приговоры: заключение в лагерях вплоть до 25 лет или к смертной казни. Получившие сроки заключения направлялись в ГУЛАГ. Приговоренные к смертной казни тоже направлялись в Союз, в спецлагеря, ибо они были еще нужны, так как многое знали и могли помочь следствию относительно других государственных преступников.
Могу подтвердить эту мою справку практическим примером.
Как я уже рассказывал, 28 декабря 1943 г. наш штурмовой авиаполк наносил удар по аэродрому Багерово. Оказалось, что Ил-2 летчика Чепуренко, где воздушным стрелком был Станислав Гаврукович, был подбит зенитным снарядом и совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником. Оба они были ранены. Летчик вскоре умер, а воздушный стрелок выжил, прошел многие лагеря военнопленных и наконец оказался в Польше. Вместе с другими товарищами по несчастью ему удалось бежать, и в конечном итоге он оказался в лагере фильтрации. Он рассказал о своих мытарствах, и его направили снова в наш 43-й гвардейский, где он прослужил до демобилизации. Затем работал в народном хозяйстве и никто его не притеснял. Когда много лет спустя он прибыл на встречу с однополчанами, мы приняли решение представить его к правительственной награде за подвиги, совершенные в нашем полку до того трагического боевого вылета. Указом Верховного Совета СССР он был награжден орденом "Красной звезды".
На фильтрационный пункт я приехал, чтобы навестить моего коллегу-переводчика, с которым мы вместе учились в одной группе на курсах военных переводчиков. Теперь он работал по своей специальности в органах "Смерш", и там произошел интересный случай: мой однокурсник познакомил меня со своим начальником, капитаном, который ранее служил в авиации, а теперь стал контрразведчиком. Мы были тогда еще все молоды, и его начальник сказал: "Сейчас я займусь еще одним подопечным, это займет немного времени, можешь послушать, затем отметим нашу встречу и пойдем в кино".
В комнату следователя вошел солдат. Капитан предложил ему сесть, а потом обратился к нему: "Вот, Иван, какое дело. Ты, оказывается, был не только лагерь-полицаем, но и принимал участие в расстрелах наших граждан".
Тот начал говорить, что это неправда, что он глубоко верующий человек и никогда не мог такое позволить. Да, был полицейским в лагере, но это же обычная практика во всех странах мира, в том числе у нас. (Лагерь-полицаев назначает администрация для поддержания внутреннего порядка среди пленных). Я понял, что капитан, брал этого пленного, как говорят "на пушку" в том, что тот занимался расстрелами.
Затем капитан сказал:
- Вот посмотри - твой земляк, - и показывает на меня. - Ты с Киевщины, он с Харьковщины. Он не сдался в плен, а сражался храбро. Смотри, сколько у него боевых наград, а ты и теперь не каешься, что был слугой у наших злейших врагов. Так что, наверное, трибунал тебе обеспечит "вышку"! Слушай, лейтенант, я выйду по своему делу, а ты потолкуй с земляком, если есть желание.
Когда капитан вышел, этот Иван начал мне буквально плакаться, что его хотят погубить, что он малограмотный, у него в селе родная мать осталась и две сестры младшие, а отец умер от голода в 1933 г., что он никогда не делал ничего плохого несчастным пленным, сам жил и работал так же, как и они. Я задавал ему вопросы о жизни в лагерях военнопленных и т.д.
Вдруг заходит капитан и обращается ко мне:
- Ну, как поговорили? Какое твое мнение о нем?
Я ответил следующее:
- Товарищ капитан! Я лично верю, что Иван не мог совершать такие злодеяния. Не нужно его подводить под "вышку". За то, что он совершил, пусть ответит по закону, но мы победили врага, настала мирная жизнь, он вернется к своим родным и близким, искупив вину, и будет трудиться на благо нашей Родины. Вот мое мнение!
Капитан, обращаясь к плачущему Ивану заявляет:
- Я очень ценю этого лейтенанта, ибо и сам воевал в авиации. Благодари Бога, что он тебе встретился. Быть по сему: завтра я отправлю тебя в Советский Союз. Пусть там разбираются с тобой. Все! Можете идти и собираться к завтрашней поездке!
Иван стал нас обоих благодарить и счастливый вышел из комнаты.
А капитан мне говорит:
- Больше ничем не располагаем об этом человеке. Я уже ранее принял это решение, но все же еще раз решил поговорить. Ну, пошли, закусим, чем Бог послал. Там уже твой друг все подготовил...
Спустя много лет я оказался в Киеве. Шел по Крещатику, остановился у книжного киоска, начал рассматривать книги и, естественно, задавать вопросы продавцу. Тот буквально пялил на меня глаза, а потом вдруг спрашивает:
- Скажите, в 1946 г. вы были в Германии?
- Да, был, а почему вас это интересует?
- Так вы же спасли мне жизнь!
Я ничего не понимал, всматривался в его лицо, но не мог ничего вспомнить. Продавец киоска закрыл свое заведение и буквально вцепился в меня руками, стал тащить в расположенный напротив ресторанчик, приговаривая:
- Не беспокойтесь, я вас приглашаю пообедать, сейчас как раз время, и я там все вам расскажу. Не только я, но и моя мама и все родные, когда мы посещаем церковь, то всегда ставим свечку "За здравие" за вас и всю вашу семью...
Мне стало просто интересно послушать этого человека. В душе я надеялся, что он спутал меня с кем-то.
В процессе беседы я вспомнил случай, о котором писал выше, и выслушал рассказ о его дальнейшей судьбе. В Союзе его осудили на 10 лет лагерей, ибо особой вины не было. В лагере нашлись люди, знающие законы, и написали за него жалобу и прошение о пересмотре дела.
Через какое-то время жалоба была рассмотрена, и он оказался на свободе, приехал в свое село, где работал в колхозе. Затем переехал в Киев и вот теперь работает в торговле, но ему втемяшилось, что именно я тогда в Берлине не дал свершиться произволу. Я его убеждал, что такое решение принял капитан-контрразведчик и что я здесь ни при чем.
ТВОРЦЫ АНТИСЕМИТИЗМА
Находясь в Киеве, я иногда заходил к моему новому знакомому. В один из дней он рассказал потрясшую меня историю о том, как немцы разжигали ненависть к евреям, из-за чего я и начал свое повествование.
Осенью 1941 г. он оказался в огромном пересыльном лагере военнопленных в Прибалтике. В лагере было около 100 бараков, в каждом бараке помещалось до 1000 пленных.
Однажды перед рассветом - начал мой новый знакомец, - в барак ворвались немцы. Из всех находившихся в бараке они вывели меня одного. Почему меня - не знаю. Может быть потому, что я оказался прямо перед ними. Вывели меня и повели к крытым автомашинам. Туда подводили и других пленных из других бараков. Удивительно, что по одному из каждого барака. Затем нас погрузили в машины и повезли куда-то. Многие думали, что нас решили расстрелять для устрашения других пленных. И как бы в подтверждение наших мыслей вскоре нас привезли на стрельбище. В предутренней мгле мы увидели, что к столбам, где обычно крепятся мишенные щиты, привязаны люди. Когда нас всех выгрузили и согнали в кучу, перед нами выступил немецкий офицер, хорошо говоривший по-русски. Говорил он о том, что евреи виновники войн, что они виновники всех бед. А потом заявил: "Видите, вон там привязаны эти звери. Вот там лежат русские винтовки. Вы стреляете в этих врагов русских и немцев, и тогда я гарантирую вам свободу. Здесь же вы получите справки об освобождении из плена и можете идти, куда хотите".
Произошло страшное замешательство среди нас. Мы даже не могли представить подобное - стать палачами этих людей, сограждан нашей страны, попавших, как и мы, в руки врагов.
И вдруг из толпы пленных раздался громкий голос: "Братцы, не берите грех на душу! Нас все равно расстреляют, а того, кто это сделает, проклянут все русские люди!".
Последовали приказы, но все оставались на месте. На нашу толпу набросились с нагайками охранники: это были прибалты, находившиеся уже на службе у немцев, но никто не стал предателем.
Тогда офицер сказал нам следующее: "Значит, здесь собрались самые страшные враги рейха - вы все комиссары и для вас одно наказание - расстрел". И приказывает: этих комиссаров привязать к столбам, а евреев отвязать и привести сюда!
Охранники начали этот приказ выполнять, и мы оказались привязанными к столбам, прощаясь с жизнью.
Офицер выступил перед евреями, которые еле стояли на ногах, с речью: "Ваше счастье, что здесь оказались комиссары - еще более страшные враги рейха. В таком случае я дарую вам жизнь. Только вы обязаны перестрелять этих мерзавцев!".
И произошло страшное: некоторые из этих несчастных поверили заявлению офицера, надеясь таким путем спастись, и начали стрелять.
- Как! Все начали стрелять?! - спросил я рассказчика.
- Нет, только некоторые, но немцы винтовки зарядили холостыми патронами.
Сами понимаете, что это была провокация. Затем нас отвязали, собрали в толпу, и офицер сказал следующее: "Теперь вы убедились, кто такие евреи. Вы, идиоты, не стреляли, а они стреляли. Прав наш фюрер, который говорил, что вы - русские - являетесь удобрением для еврейских эксплуататоров. Вы действительно унтерменши-недочеловеки, но после победы немцы научат вас понимать, как нужно жить. Увезти всех в лагерь!".
Нас снова погрузили в грузовики, а евреев на наших глазах начали убивать прибалтийские фашисты. Представляете, что рассказывали пережившие этот ужас своим товарищам по несчастью в бараках? Так немцы, используя национальный характер наших народов, насаждали национальную вражду и отчуждение...
Но разве только немцы творцы антисемитизма?
В 1947 г. ООН объявила, что Палестина - это страна, населенная с древних времен арабами и евреями. Исходя из принципа самоопределения, было принято решение создать в Палестине два государства - независимое арабское и независимое еврейское. Были определены границы каждого из них. Однако правящие сионистские круги не согласились с этим решением и занялись изгнанием арабского населения из Палестины.
В октябре 1948 г. президент США Трумэн заявил: "Мы обязались позаботиться о том, чтобы государство Израиль было достаточно большим, достаточно свободным и достаточно сильным, чтобы обеспечить самостоятельность и безопасность своего народа". А для сильного государства нужны люди, нужно, чтобы они захотели переехать в Израиль и для сионистов антисемитизм всегда считался и считается благом.
Об этом писал и Теодор Герцль: "В Париже... я стал как-то шире смотреть на антисемитизм, который начинаю понимать исторически и прощать. Кроме того, антисемитизм, будучи мощной и скорее подсознательной силой, не принесет евреям вреда. Я считаю его движением, полезным для развития еврейской индивидуальности".
Сионисты в Германии находились в неплохих отношениях с Гитлером, что доказано документально. Немецкий журнал "Шпигель", издающийся на еврейские капиталы, писал: "Победа немецких антисемитов привела сионистов в необыкновенный восторг после прихода Гитлера к власти. В ней они сразу же усмотрели поражение просвещенного западного еврейства, которое ни в грош не ставило сионизм и предпочитало развиваться среди других народов... Так как сионисты и национал-социалисты возвели расу и нацию в абсолют, между ними не могли не возникнуть общие взгляды".
Бывший наблюдатель ООН в Палестине граф Фольке Бернадотт был объявлен сионистами вне закона, когда начал готовить к публикации свои дневники о связях сионистов и нацистов. 28 августа 1948 г. в него стреляли боевики-сионисты, а 17 сентября 1948 г. граф Бернадотт с руководителем группы наблюдателей ООН полковником Андрэ Серотокс погиб в Иерусалиме. Стреляли по ним головорезы из сионистской террористической группы "Штерн".
Страшные преступления сионистов заключаются в том, что они сами провоцируют антисемитизм и делают это сознательно.
Идеолог сионизма В. Жаботинский в 1905 г. писал: "Как довод для сионистской агитации, антисемитизм, особенно "возведенный в принцип", конечно, весьма полезен и удобен".
Премьер-министр Израиля Бен-Гурион в еврейской газете "Кемпфер" в Нью-Йорке писал: "Если бы у меня была не только воля, но и власть, я бы подобрал группу сильных молодых людей. Задача этих молодых людей состояла бы в том, чтобы замаскироваться под неевреев и, действуя методами грубого антисемитизма, преследовать евреев антисемистскими лозунгами. Я могу поручиться, что результаты с точки зрения значительного притока иммигрантов в Израиль из этих стран были бы в десять раз больше, чем результаты, которых добивались тысячи эмиссаров чтением бесплодных проповедей".
Страшную провокацию против воюющих с гитлеровской Германией и Советским Союзом, и особенно против евреев, которые были еще в Германии, совершил американский еврей Теодор Кауфман, который в 1941 г. выпустил книгу "Германия должна погибнуть". В ней он заявлял и доказывал, что после войны все немцы должны быть стерилизованы, а территория Германии должна быть поделена между государствами (Голландия, Бельгия, Франция, Чехословакия и Польша). Там же была карта расчленения Германии (так называемый план Кауфмана).
Он утверждал, что 25 тысяч докторов можно мобилизовать, чтобы каждый из них каждый день стерилизовал по 25 немецких мужчин и женщин. И, таким образом, за три месяца все немцы, мужчины и женщины, будут стерилизованы. "А через 60 лет немцы как нация исчезнут, - заявил он, - и немецкие евреи разделяют мое мнение".
Гитлер приказал всем немецким радиостанциям передавать содержание книги Кауфмана, а в прессе публиковать статьи и давать куски на английском языке и немецком, особенно указывая, что сейчас Германия ведет войну с главным форпостом еврейского засилья - Советским Союзом. Приказал печатать отзывы читателей и слушателей радио, особенно такие, где раздаются призывы окончательного решения "еврейского вопроса".
РОКОВАЯ ИДЕЯ
Роковую идею поддержать создание государства Израиль за счет территорий арабских народов, ради торжества сионизма подсказал Сталину Л.П. Берия, находившийся, по признанию его сына, в близких контактах с деятелями сионистского движения. Берия убеждал Сталина, что очень большое число людей еврейской национальности, включая техническую интеллигенцию, рассеяно по всему миру, и в интересах Советского Союза этих людей сделать своими союзниками. Создание еврейского государства, утверждал Берия, станет актом восстановления исторической справедливости, а поддержка Советского Союза будет воспринята с благодарностью.
Руководитель советской делегации А.А. Громыко на Генеральной Ассамблее ООН 20 апреля 1948 г. заявил (подготовленную справку ЕАК): "Тяжелые жертвы, которые понес еврейский народ в результате произвола гитлеровцев в Европе, еще больше подчеркивают необходимость для евреев иметь свое собственное государство и справедливость требований о создании самостоятельного еврейского государства в Палестине".
СССР был первой страной, официально признавшей незаконно возникшее на арабской территории сионистское государство. Образование Израиля сразу же привело к войне в Палестине и вытеснению из нее около 500000 арабов. Дело дошло до того, что, по инициативе еврейских большевиков, выдвигается предложение решить арабо-израильский конфликт за счет СССР и русского народа. Постоянный представитель Украины в Совете Безопасности ООН еврей Д.З. Мануильский осенью 1948 г. предлагал переселить палестинских арабов-беженцев (свыше 500000 человек) в советскую Среднюю Азию и создать там арабскую союзную республику.
Сталин рассчитывал, что Израиль станет форпостом СССР на Ближнем Востоке и поможет нашей стране закрепиться на Средиземном море. Однако уже во 2-ой половине 1948 г. стало ясно, что Израиль не собирается ориентироваться на СССР, а находится в тайном союзе с США, Англией и другими странами.
Сталин вскоре понял, что политика поддержки Израиля усиливает позиции националистических еврейских организаций, а также провоцирует сионизацию советских евреев, "вдруг почувствовавших себя неотъемлемой частью международного еврейства". ЕАК направляет президенту Израиля приветственную телеграмму, в которой поддерживаются массовые убийства арабов. Идет сбор средств на покупку оружия для Израиля и даже поступают предложения создать дивизию из советских евреев для войны против арабов. По стране проходят массовые сионистские демонстрации и торжественные богослужения, на которых присутствуют тысячи евреев.
4 октября 1948 г. на еврейский Новый год в московскую синагогу прибыла посол Израиля Голда Меир и члены дипломатического представительства, а около синагоги собралось свыше 30000 евреев. Причем здесь были не только московские евреи, но и представители из большинства городов СССР.
Как они были оповещены? Кто купил им билеты на поезда? Кто отпустил с работы? Кто разместил в Москве? Вот здесь Сталину стало понятно , что в стране существует сионистская сеть, враждебная нашей стране и народу, явно ориентированная на западный мир. Сионистские настроения в СССР все более усиливались, росла враждебность к России и русскому народу. Распространялись измышления, будто бы русские и белорусы повинны в смерти тысяч евреев: не смогли их защитить от фашистов и что помогали тем истреблять евреев. Взгляды многих представителей еврейской интеллигенции носили агрессивный националистический характер. Об этом подробно сообщали агенты нашей разведки (сами евреи, в частности, еврейский поэт И.С. Фефер - член АЕК).
Осенью 1948 г. Сталин понял огромные масштабы сионистского подполья в СССР, угрожающего самим основам Русского государства. В условиях холодной войны, которую западный мир вел против России, еврейские националистические организации, ненавидящие русских и симпатизировавшие Америке, представляли "пятую колонну" Запада, готовую ударить в спину русскому народу. Сталин начал принимать ответные меры...
А в это время из Палестины изгонялись арабы, а часто и вырезались сионистскими убийцами. Только за три месяца, с декабря 1947 г. по февраль 1948 г., сионисты организовали более двух тысяч вооруженных нападений на арабские деревни, чтобы согнать палестинцев с их земель. Террористы из "Иргун" вырезали всех жителей деревни Деир Ясин, включая грудных детей.
В группе советских оккупационных войск, а особенно в органах советской военной администрации было очень много высших офицеров и служащих еврейской национальности. Ответ простой: здесь условия службы и жизни были несравненно более высокими, чем в разрушенной войной нашей стране. Но самое страшное, что здесь наши люди могли контактировать с иностранцами, а сионисты западных стран нюхом узнавали своих соплеменников и делали им всяческие предложения. А наши "деятели", возомнившие, что им законы не писаны, начали использовать свое служебное положение в корыстных целях. Вот, например: на КПП Мариенборн контролером таможенной службы работал переводчиком еврей, с которым я вместе учился в военном институте иностранных языков. Естественно, на КПП изымались ценности, запрещенные к вывозу. Их накопилось огромное количество, и он попытался ими воспользоваться и сбежать в Израиль. Ему это было легко сделать, ибо он, так же, как и я, хорошо знал пограничную службу, но он не учел, что и служба контрразведки знала свою обязанность; его взяли с поличным - с килограммами золота и бриллиантами. Военный трибунал воздал ему по заслугам - высшая мера наказания. Этим занимались не только евреи, но и другие прохвосты различных национальностей, и они тоже получили, что заслужили.
Чтобы обезопасить наши войска от тлетворного влияния агентуры сионистов, были приняты радикальные меры, чем отличался Сталин от других наших горе-руководителей. Было приказано: всех офицеров и генералов-евреев отправить во внутренние военные округа для прохождения дальнейшей воинской службы. Они имели право забрать свои личные вещи, включая мебель. Им предоставлялись вагоны. Правда, вся эта операция проводилась в течение 48 часов под наблюдением сотрудников "Смерш". Особых инцидентов не было: мы - люди военные, приказ есть приказ! Такая мера, я думаю, избавила некоторых от серьезных неприятностей.
Многие из имеющих власть использовали тогда победу для обогащения. Причем некоторые - в такой мере, что военные трибуналы выносили им смертные приговоры. Остались документальные подтверждения этого.
Вот протокол допроса Сиднева Алексея Матвеевича, бывшего начальника оперативного сектора Министерства внутренних дел СССР в Берлине. Отвечая на вопрос следователя, Сиднев сказал: "Как известно, частями советской армии, овладевшими Берлином, были захвачены большие трофеи. В различных частях города то и дело обнаруживались хранилища золотых вещей, серебра, бриллиантов и других ценностей. Одновременно было найдено несколько огромных хранилищ, в которых находились дорогостоящие меха, шубы, разные сорта материи, лучшее белье и много другого имущества...
Эти ценности и товары различными лицами разворовывались. Должен прямо сказать, что я принадлежал к тем немногим руководящим работникам, у кого находились все возможности к тому, чтобы немедленно организовать охрану и учет всего ценного, что было захвачено советскими войсками на территории Германии. Однако никаких мер к предотвращению грабежей я не предпринял и считаю себя в этом виновником".
Вопрос: "Вы и сами занимались грабежом?".
Ответ: "Я это признаю. Не считаясь с высоким званием советского генерала и занимаемой мною ответственной должности в МВД, я, находясь в Германии, набросился на легкую добычу и, позабыв об интересах государства, которое мне надлежало охранять, стал обогащаться. Как ни стыдно теперь об этом рассказывать, но мне ничего не остается, как признать, что я занимался в Германии воровством и присвоением того, что должно было поступить в собственность государства. При этом я должен сказать, что, отправляя на свою квартиру в Ленинград это незаконно приобретенное имущество, я, конечно, прихватил немного лишнего...".
Затем Сиднев обвинил начальника СМЕРШ в Германии генерала Серова: "Вряд ли найдется такой человек, который был в Германии и не знал бы, что Серов является, по сути дела, главным воротилой по части присвоения награбленного. Самолет Серова постоянно курсировал между Берлином и Москвой, доставляя без досмотра на границе всякое имущество, меха, ковры и драгоценности для Серова. С таким же грузом в Москву Серов отправлял вагоны и автомашины...".
О самолетах я могу подтвердить лично, ибо они подчинялись Военно-воздушному отделу СВАГ. Видели мы и то, что не забывали об удовлетворении своих все увеличивающихся потребностях и некоторые генералы из нашего отдела, особенно заместитель по политической части, который даже отправил самолетом мраморное надгробие своему отцу. И все это делалось в то время, когда наш народ голодал.
Подобными же делами занимались бывший командир кавалерийского корпуса генерал В.В. Крюков, женой которого была известная певица Русланова, и многие другие. Да, ни звания, ни талант не гарантируют того, что человек не кинется на легкую добычу... Люди должны знать как своих героев, так и антигероев, какие бы должности они ни занимали. В возможности грабить или не грабить человек не должен быть свободен, что показали и последние события в СССР и России. Идут глухие разговоры о каких-то чемоданах компромата, теоретические рассуждения о коррупции, а народ по-прежнему ничего достоверно не знает, и миллиарды долларов утекают за границу...
ЛЮДИ - ВСЕГДА ЛЮДИ, МРАЗЬ - ВСЕГДА МРАЗЬ!
Цитата: Абвер (разведывательное ведомство адмирала Канариса) "кишел евреями, в том числе и чистокровными" (Л. Фараго, "Игра лис". Нью-Йорк, 1971). С июня 1941 года агентом под номером А. 2408 стал барон Вольдемар Оппенгейм. Особую известность в нацистском шпионском ведомстве снискал венгерский еврей Эндрю Джорджи, помогавший Эйхману обменивать евреев на необходимые рейху товары. В 50-е годы, отсидев несколько лет за сотрудничество с "наци", он сменил фамилию и превратился в преуспевающего бизнесмена (Амос Илан. "История Джоэля Бранда". Лондон, 1981).
Без участия евреев не смогло обойтись даже самое мерзопакостное и сверхъюдофобское издание Третьего рейха - журнал Юлиуса Штрейхера "Дер Штюрмер" ("Штурмовик"). Там подвизался польский еврей Ионас Волк.. Утверждают, что ему хорошо платили за статьи, которые он подписывал псевдонимом "Гейнц Бранд". Волк специализировался на "преступлениях евреев против гоев" в средние века: отравление колодцев, ритуальные убийства, осквернение христианских святынь и т.п. леденящие душу "исторические факты и события". Волк полностью составил один из номеров "Дер Штюрмера", посвященный "ритуальному убиению христианских младенцев". (Интересно заметить, что в 1978 г. именно этот номер опубликовала на английском языке американская антисемитская организация, известная своими связями с ФБР. - В.П.).
"Сколько же евреев сотрудничало с нацистами?" - вопрошает уже упоминавшийся американец Брайан Бригг, покопавшийся в архивах и ужаснувшийся тому, что "сотни офицеров еврейской национальности получили очень высокие награды за героизм в нацистской армии". Вряд ли ему удастся узнать точный ответ на этот вопрос. В то же время в свете всех вышеизложенных фактов трудно не согласиться с мнением российского историка Олега Платонова, который в газете "Русский вестник" (N 32-34, 1996) пишет: "Миф о холокосте оскорбляет человечество, ибо представляет еврейский народ главной жертвой минувшей войны, хотя на самом деле евреи пострадали не больше, а даже меньше многих других народов, вовлеченных в истребительную войну... Человечество заплатило за эту войну 55 миллионов жизней, в числе которых настоящая, а не мифотворческая доля еврейского народа составляет не 6 миллионов, как показывают расчеты специалистов, а около 500 тысяч человек. Конечно, и это число очень велико и вызывает у нас глубокое соболезнование. Однако можно ли говорить об особой жертвенности евреев, когда доля русского народа (включая малороссов и белорусов) в этих 55 миллионах жертв составляет не менее 27 миллионов мужчин и женщин, детей и стариков... Миф о холокосте оскорбляет память миллионов русских, павших жертвой нового мирового порядка".
Очевидно, разговорам об "особых страданиях еврейского народа" пора положить конец. К тому же не стоит упускать из виду, что германский нацизм вольно или невольно оказал неимоверно большие услуги сионистам. Спекулируя на "неисчислимых еврейских жертвах" в годы Второй мировой войны, они выпросили у мира землю Палестины. В 1948 г. беспрецедентным решением ООН было образовано государство Израиль. По сию пору Германия выплачивает этому государству огромные репарации за "нацистские зверства" (по сведениям из надежных источников, сумма выплаченных репараций уже превысила 50 миллиардов долларов. - В.П.). Почти никто не протестует против того, что деньги получает страна, которой не было и в помине в период нашествия "коричневой чумы" - писал в Правде-5" от 17-24 января 1997 г. Валентин Пруссаков, советский еврей.
Так действовали власти предержащие, политики и разные проходимцы, а простые люди решали свои проблемы, исходя из здравого смысла, полагаясь на свои силы и уменье творить добро, не делая различий по национальному признаку. Я был свидетелем такого случая.
Ко мне на заставу в городе Зальцведель однажды пришел крестьянин из одной деревни. Он был с мальчиком лет 12-ти. Мальчик был смуглый, курчавый с семитскими чертами лица. Посетитель пришел ко мне посоветоваться и если возможно, то и помочь разыскать родственников мальчишки. Он рассказал мне и присутствовавшему здесь начальнику заставы такую историю.
Это было в 1942 г. Недалеко от их деревни размещался в лесу небольшой лесопильный завод. Там изготовляли тару для боеприпасов. На заводе раньше, до войны, работало несколько человек из их деревни. Тогда недалеко от этого завода размещался и пересыльный лагерь заключенных. Для этого лагеря по распоряжению местных властей крестьянам было предписано направлять продукты питания. Он рассказывал: "Однажды я привез в лагерь картофель. Ко мне подошла женщина-еврейка, которая работала на кухне уборщицей, и начала умолять меня спасти ее ребенка, ибо их лагерь скоро переведут в другое место. С ней был этот мальчик. Разговор у нас проходил без свидетелей. Я отдал женщине бутерброды, которые мне обычно готовила супруга, когда я посещал этот лагерь, ибо мы знали, что там заключенные голодают. Передавать еду этим несчастным было запрещено, но крестьяне это украдкой делали. Я сказал женщине, что это невозможно, но завтра я снова привезу картофель и тогда поговорим... Сказал я это так, ибо понимал, что помочь нельзя. Дома я рассказал обо всем своей Марте и описал эту несчастную мать и ее сына. А Марта говорит мне: "Слушай, Вернер, возьми завтра кусок сала и бутылку шнапса. Ты знаешь, что начальник лагеря большой любитель выпить. Ты попроси у него этого мальчишку, как бы для работы по хозяйству на несколько дней, а там посмотрим. Мы хотя бы этого мальчугана откормим". На следующий день я передал начальнику лагеря подарок, мол, к празднику и попросил у него мальчишку. Начальник согласился, и я привез пленника домой. Он был тогда ужасно худ. Марта за ним ухаживала и очень сильно привязалась к нему. В деревне никто не знал, что я привез ребенка, мы его прятали от посторонних.
Неожиданно тот лагерь был ликвидирован: говорят, что его перевели в Польшу. Теперь мы решили в случае чего рассказывать, что лагерь снялся быстро, мы ничего не знали и что этот ребенок у нас остался, не искать же нам лагерь в Польше в такое страшное военное время. А Михаила мы строго предупредили, чтобы он прятался от посторонних глаз, а, мол, когда война закончится, мы разыщем твою маму, а сейчас ей тоже легче, что ты у надежных людей. Мальчишка нас прекрасно понимал и выполнял все, что мы ему говорили. Много было острых моментов до самого конца войны, но нам, слава Богу, удалось его спасти. Михаил полюбил нас, а мы - его и решили передать ему наше хозяйство. Ему нравится работать в сельском хозяйстве. Он учится в школе тоже хорошо. Мы все время после войны стараемся узнать о судьбе его матери или найти его родственников, но пока безрезультатно. Я пришел к Вам: помогите!".
Я, конечно, связался с моим немецким другом Кирштейном, который работал в городском управлении, познакомил их. Тот обещал заняться и сделать все, что в его силах.
Мать этого мальчишки найти не удалось, родственников - тоже в то время, пока я там был, но все может случиться!
Главное в моем рассказе то, что люди разных национальностей и в данном
случае немцы, подвергая себя смертельному риску за укрывательство евреев,
сделали все, что было в их силах, и даже больше, чтобы спасти невинного
ребенка. Таких людей большинство на белом свете. Честь им и хвала!