ГЕНЕРАЛ Ермолов в свое время писал, что на Кавказе можно по-хорошему договориться почти со всеми народами. Но для чеченцев делал исключение.

Однако в августе 1859 года русские войска заняли последнее пристанище повстанцев - аул Гуниб, где Шамиль сдался кавказскому главкому Александру Барятинскому.

После этого крупных вооруженных выступлений против российской власти не было, но чеченцы непрестанно копили оружие. Как только царизм рухнул, летом 1918 года они создали "Меджлис горских народов Северного Кавказа" и ударили в спину Добровольческой армии, не переставая громить и грабить ее тылы.

Установление Советской власти на Северном Кавказе проходило в условиях централизованного уничтожения донского, терского и сунженского казачества, причем Советы использовали чеченцев и ингушей как союзников, а порой и как ударную силу. Целые казачьи станицы, предварительно обезоруженные Красной Армией, вырезались спустившимися с гор «удальцами». Все имущество при этом разграблялось. Таков был негласный договор, обеспечивавший обеим сторонам желанный результат.

Как это было? Вот, например, сообщение некоего Перельмана, председателя Комиссии по выселению казаков (начало ноября 1920 г.): "Чеченцами аула Кеньюрт было забрано около 300 голов скота, и также бросились и грабили чеченцы других аулов. 31/X и 1/XI я был в ауле и под страхом расстрела запретил грабить скот и вернуть взятое, но в последнем мне отказано».

Чеченский бандитизм носил не революционный, а чисто уголовный характер. (Вопрос законности революции здесь не обсуждается.) Еще 15 августа 1920 года военный комиссар Чечни с сожалением констатировал в своем докладе: "Проблесков классового самосознания среди чеченского народа не наблюдается». Чуть позже (1921) командир и комиссар 2-го конного полка, действовавшего как раз в районе Шали-Шатой–Ведено, доносили: "Надо считать противником и окружающие аулы, так как они для нас постольку нам приятели, поскольку мы имеем вооруженной силы для дачи им отпора. Доверия им быть не может ... "

У бандитов был свой идейный вдохновитель: в мае 1921 года, после поражения восстания против Советской власти в нагорном Дагестане, на территории Чечни нашел убежище Нажмудин Гоцинский, провозглашенный в августе 1917 года имамом Дагестана и Чечни.

ОКОНЧИЛАСЬ Гражданская война, и чеченцы стали воевать теперь уже с Советской властью, поскольку та пыталась навести порядок в стране. Грабежи, угоны скота и взятие заложников продолжались. Чеченские аулы были переполнены оружием, практически каждый житель, начиная с подростков 12-13 лет, имел револьвер и винтовку. Второе место по криминогенности обстановки занимала Ингушская область.

В 1922-1924 гг. ОГПУ, совместно с частями Северо-Кавказского ВО предприняло несколько походов против повстанцев, но не достигло конечной цели. Как сообщал штаб СКВО, "значительно ослабленная в результате войн и революции экономика края поставила маломощную Чечню в особо трудные условия, отбросив ее к первобытным формам хозяйства. В Чечне происходила ожесточенная борьба за власть под лозунгами национального освобождения, автономии и спасения религии. Эта борьба привела Чечню в состояние полной анархии с чрезвычайно усилившимся уголовным и политическим бандитизмом. Советской власти в этом районе почти не существовало".

Отчеты советских командиров производят впечатление борьбы с гидрой, у которой непрерывно отрастают новые головы на месте отрубленных.

Из информационного обзора штаба 9-го стрелкового корпуса о развитии бандитизма в районах дислокации частей корпуса в июле-сентябре 1924 г. :

«3 октября 1924 г. Чеченская область. (...)

Главарь Гудермесской организации Кагирова Султан Хаджи Закарья 14 сентября в Хасав-Юрте добровольно сдается. (...)

Военком Зубаровский».

ЭСКАЛАЦИЯ вооруженного конфликта продолжалась. Все это уже походило на настоящую войну, уступающую нынешней только характером вооружений. Летом 1925 года командование Северо-Кавказского военного округа (СКВО) и местное ОГПУ предложили провести широкомасштабную операцию по зачистке территории Чечни от бандформирований и изъятию оружия у местного населения и, получив в июле санкцию Сталина, начали ее подготовку.

Советскую власть нельзя упрекнуть в сентиментальности. "Инструкция по разоружению Чеченской автономной области" от 4 августа 1925 года предписывала:

Сосредоточение войск производилось под видом их участия в маневрах. Чтобы не дать бандитам уйти в соседние республики и области, по всем границам Чечни были выставлены заслоны. В Ботлихском районе был сформирован специальный отряд для предотвращения возможного прорыва чеченских боевиков на территорию Дагестана. К охране терско-чеченской границы привлекли добровольцев из числа местных казаков. На грузино-чеченской границе был выставлен специальный заградительный отряд из состава частей Кавказской Краснознаменной Армии и местных сотрудников ОГПУ.

Одновременно органы ОГПУ провели чистку центрального аппарата власти Чеченской республики, в ходе которой были выявлены пособники главарей бандформирований. Среди них оказались довольно крупные фигуры из числа высшего руководящего состава ЧечЦИКа. Они заранее оповещали бандитов о готовящихся действиях частей Красной Армии, распространяли среди населения провокационные слухи, в том числе об объявлении войны иностранными державами Советскому Союзу из-за операции на Северном Кавказе и т. д. В ряде районов Чечни представители органов самоуправления активно поддерживали бандитов и оказывали им содействие.

Согласно плану, войска, разделенные на 5 групп, сосредоточившись на северной, восточной и западной границах Чечни, должны были одновременно двинуться к центру республики, разоружая население и осуществляя зачистку. Всего к операции привлекались силы численностью 4840 штыков и 2017 сабель при 130 станковых и 102 ручных пулеметах, 14 горных и 8 полевых орудиях. Кроме того, отряды ОГПУ имели в своем составе 341 человека из состава Кавказской Краснознаменной Армии и 307 человек из полевых войск и органов внутренних дел. Для поддержки с воздуха были выделены 3-й и 5-й авиационные отряды СКВО (12 самолетов). Общее руководство операцией осуществлял командующий войсками СКВО И. Уборевич, а по линии органов госбезопасности - полпред ОГПУ по Северо-Кавказскому краю Е. Евдокимов.

Операция в горах началась 23 августа 1925 года. Наиболее сложная задача - разоружение Шароевского района, где скрывался имам Гоцинский - была возложена на группу войск, возглавляемую командиром 5-й кавалерийской дивизии И. Апанасенко. Им противостоял род Атаби Шамилева, ближайшего сподвижника Гоцинского. Центром чеченской обороны был аул Зумсой. Готовясь к упорному сопротивлению, его жители были настроены столь решительно, что даже продавали свой скот для приобретения оружия и боеприпасов. Тем не менее, после бомбардировки с воздуха, Зумсой был взят штурмом. Атаби Шамилеву удалось скрыться. После этого комдив Апанасенко предъявил ультиматум населению Шароевского района с требованием выдать Гоцинского. Требование не было выполнено, однако Апанасенко знал, что местные жители понимают лишь язык грубой силы, и действовал соответственно. 40 чеченских старейшин были взяты в заложники. За два дня на район сбросили 22 пуда бомб. Результат не замедлил проявиться - 5 сентября 1925 г. Гоцинский был выдан и позднее расстрелян по приговору тройки ПП ОГПУ Северо-Кавказского края.

7-8 сентября группа комдива Апанасенко разоружила население аулов Шали и Шатой. Вторая группа во главе с командиром 28-й дивизии А. Козицким должна была ликвидировать банду шейха Ансалтинского, который вместе со своим сподвижником шейхом Каим Ходжи базировался в ауле Дай. Аул был блокирован и в течение нескольких дней подвергался артиллерийскому обстрелу и ударам авиации. 2 сентября шейх Ансалтинский сдался, после чего группа Козицкого продолжила зачистку в юго-западной части горной Чечни.

Выполнив свои задачи в горной Чечне, группы Апанасенко и Козицкого совместно осуществили зачистку ее равнинной части. В отчете о ней говорилось:

Район, примыкающий к грузинской границе, являлся зоной ответственности третьей группа войск - Владикавказского отряда под командованием Буриченко. В его состав входили Национальная кавалерийская школа, Владикавказская пехотная школа, Владикавказский дивизион ОГПУ и эскадрон 28-й дивизии (150 штыков и 308 сабель при 12 станковых пулеметах и двух горных орудиях). Войска отряда действовали в чрезвычайно трудных условиях. Достаточно сказать, что до начала операции советская власть в этом районе просто отсутствовала. Почти всюду красноармейские части встречали сопротивление жителей. Из-за трудных местных условий часто приходилось отказываться от ведения артиллерийского огня и обращаться за помощью к военной авиации.

Предгорную часть Чечни зачищала 4-я группа в составе 66-го стрелкового полка (807 штыков при 2 станковых пулеметах и 2 полевых орудиях). Операция началась с окружения аулов Ачхой-Мартан, Шалажи и Мереджой Берем. 8 сентября в селении Урус-Мартан были блокированы лидеры бандформирований равнинной части Чечни во главе с шейхом Бела Хаджи. И опять после артиллерийского обстрела и ударов с воздуха 9 сентября бандиты были выданы.

5-я группа, возглавляемая командиром 13-й стрелковой дивизии Шувановым в составе двух полков, одного эскадрона 5-й кавалерийской дивизии и легкой батареи (1145 штыков и 65 сабель при 17 станковых пулеметах, 4 горных и 6 полевых орудиях) должна была разоружить население в районе между рекой Аксай и границей Северного Дагестана. Эта территория контролировалась наибом Гоцинского Гебертиевым.

Группе удалось разоружить район восточнее реки Аксай, далее - весь район между Аксай и Хулкулая, а также аул Ведено. По представленным оперативным данным, лишь в одном только селении Гурдалы было изъято 3050 винтовок. 9 сентября в районе аула Ножай-Юрт были окончательно разгромлены остатки банды Гебертиева, имевшей в своем составе около 100 сабель. Сам Гебертиев сдался частям Красной Армии.

Таким образом, к 10 сентября, т. е. менее чем за три недели, операция по умиротворению Чечни была успешно завершена. Основные главари бандитов были захвачены, количество изъятых винтовок превысило 21 тысячу, револьверов - 3 тысячи.

Сегодня, после шести лет изнурительной войны в Чечне такой блестящий результат кажется просто фантастическим. Но он был в действительности.

«Умиротворение» Чечни, однако, не было продожительным. С началом проведения коллективизации в Чечне в ноябре-декабре 1929 года здесь вспыхнуло новое крупное восстание. Как подчеркивалось в докладе командующего войсками СКВО И. П. Белова и члена РВС округа С. Н. Кожевникова, адресованном Северо-Кавказскому крайкому ВКП(б): "В Чечне, как и в Карачае, мы имели не отдельные бандитские, контрреволюционные выступления, а прямое восстание целых районов (Галанчож), в котором почти все население принимало участие в вооруженном выступлении".

В связи с этим командованием СКВО был сформирован отряд общей численностью около 2 тысяч человек при 75 пулеметах, 11 орудиях и 7 самолетах, который 10 декабря приступил к ликвидации восстания. Повстанцы скрылись в горах. В результате операции было изъято лишь 290 винтовок и значительное количество устаревшего огнестрельного и холодного оружия, которое ранее не изымалось. За операцию было арестовано бандитов 450 человек, убито и ранено до 60 человек. Наши потери убитыми составили 43 человека.

Как было указано в докладе заместителя начальника штаба СКВО Семена Урицкого: "Идеологи восстания пытались установить связь с контрреволюционными элементами Терского казачества, соседними районами Грузии, 'Ингушетии, Дагестана. В соответствии с данной обстановкой Краевой комитет ВКП(б) признал необходимым проведение в Чечне чекистско-войсковой операции. 3 марта войскам был отдан приказ о выделении Оперативной группы войск для ликвидации бандитизма. В ночь на 14 марта части группы приступили к выполнению задания. За все время операции в Чечне с 16 марта по 10 апреля изъято 1500 единиц огнестрельного и 280 единиц холодного оружия. Людские потери - 122 человека бандэлемента, из них руководителей повстанческого движения - 9, заложников – 35». Однако задача "решительным ударом уничтожить банды, препятствуя их распылению", фактически не была выполнена. "

Вскоре выяснилось, что "уцелевшие от первой операции главари движения учли в значительной степени уроки декабрьского восстания и к концу февраля 1930 г. развили энергичную деятельность по подготовке большого восстания". Чтобы предотвратить это, в марте 1930 года была проведена повторная войсковая операция, в которой участвовало 3920 военнослужащих при 16 орудиях.

Но и это дало лишь временный результат.

Спустя пятнадцать лет после Октябрьской революции, 23 марта 1932 года, в районе аула Беной в горной Чечне вновь началось вооруженное восстание. Повстанцы блокировали гарнизоны, находившиеся в ауле и на нефтяных промыслах Стеречь-Кертыч и неоднократно пытались захватить.

Следующее обострение обстановки в Чечено-Ингушетии происходит в 1937 году. По данным справки о результатах борьбы с террористическими группами в республике в период с октября 1937 по февраль 1939 г., на ее территории действовали 80 группировок общей численностью 400 человек, более 1000 человек находились на нелегальном положении.

Однако благодаря принятым мерам в 1939 году с их выступлениями в основном удалось покончить. В ходе операций были арестованы и осуждены 1032 участника бандитских групп и их пособников, 746 беглых кулаков, изъяты 5 пулеметов, 21 граната, 8175 винтовок, 3513 единиц прочего оружия. Стоит обратить внимание на количество изъятого оружия и сопоставить его с численностью обезвреженных боевиков.

Но как и в предыдущих случаях, затишье оказалось недолгим. Уже в следующем, 1940 году, бандитизм в республике вновь поднимает голову. При этом, как отмечал 20 декабря 1940 г. в докладе на имя Л. Берии начальник НКВД ЧИ АССР майор Рязанов, "Большинство участников групп пополнялись за счет беглого преступного элемента из мест заключений и дезертиров РККА". Таково было положение в Чечено-Ингушетии накануне Великой Отечественной войны.

Таким образом, не будет преувеличением сказать, что Чечня – это хроническая неизлечимая болезнь России.

Наиболее полно причины, приведшие к депортации чеченцев и ингушей, изложены в докладной записке на имя Л. Берии "О положении в районах Чечено-Ингушской АССР", составленной заместителем наркома госбезопасности, комиссаром госбезопасности 2-го ранга Б. Кобуловым по результатам его поездки в октябре 1943 года в Чечено-Ингушетию и датированной 9 ноября 1943 года:

28 января 1942 г. в г. Орджоникидзе (ныне Владикавказ) состоялось нелегальное учредительное собрание "Особой партии кавказских братьев", выпустившей такое обращение:

О том, как этот приказ проводился в жизнь, дают некоторое представление материалы допроса арестованного боевика Хусейна Исраилова:

Заслуживает внимания герб Особой партии кавказских братьев, описанный в ее Уставе:

Хотя, по мысли создателей ОПКБ, эта организация должна была объединить антисоветские силы всех народов Кавказа, реально в ней преобладали чеченцы. Главным секретарем Исполкома ОПКБ стал, как принято сейчас выражаться, "полевой командир" Хасан Исраилов (Терлоев), брат Хусейна Исраилова. Согласно докладным материалам наркома внутренних дел Грузии Г. Каранадзе на имя Л. Берии от 18 сентября 1943 г., присягу ОПКБ приняли 5000 жителей Чечено-Ингушетии. Эта оценка представляется вполне правдоподобной, если сопоставить ее с тем фактом, что среди документов Хасана Исраилова, захваченных оперативной группой в ночь 14 на 15 февраля 1944 г., были обнаружены списки членов ОПКБ по 20 аулам, общей численностью 540 человек, хранящиеся ныне в архиве.

ПОСЛЕ того, как летом 1942 года линия фронта непосредственно приблизилась к Чечено-Ингушетии, немцы начали забрасывать на территорию республики диверсионные группы, благожелательно встречаемые местным населением. Так, 25 августа в 22 часа невдалеке от села Бережки Галашкинского района были высажены 9 человек во главе с Губе Османом (Саиднуровым). Как показал впоследствии на допросе член группы А. Баталов (Джебраилов): "Группа была экипирована в форму солдат Красной Армии, забрасывалась 25 августа 1942 г. на территорию села Н. -Бережки с заданием взрывать в тылу Красной Армии мосты, дезорганизовывать снабжение, формировать банды. Сразу же удалось завербовать в свои ряды 13 жителей с. Лайгу, Алки, Н. -Алкун".

В Атагинском районе, близ с. Чешки, был высажен десант в количестве 40 человек, состоявший из немцев, чеченцев и представителей других национальностей. В Пседахском районе и близ Моздока десантировалась группа во главе с А. Хамчиевым, укомплектованная выпускниками Симферопольской и Варшавской диверсионных школ. В Пригородном районе Чечено-Ингушской АССР была высажена группа X. Хаутиева, в Веденском районе - группа Селимова - Д. Даудова. Как правило, десантники объединялись с бандами, действовавшими на местах.

Как писал об этих событиях в докладной записке на имя замнаркома внутренних дел СССР В. В. Чернышова, датированной 1944 годом, заместитель начальника отдела спецпоселений НКВД СССР П. И. Мальцев, "В период приближения немецких войск к территории Чечене-Ингушетии были заброшены из Крыма 4 группы немецких диверсантов во главе с агентом немецкой разведки полковником Губе Османом. При поддержке реакционно настроенных чеченцев и ингушей были созданы несколько бандповстанческих отрядов, которые активно действовали против частей Красной Армии и партизанских отрядов. Была создана сеть немецкой агентуры, велась подготовка к вооруженному восстанию".

Правительство не имело возможности надежно опереться на местную чеченскую администрацию. Что она собой представляла, показывает пример НКВД республики, который возглавлял тогда капитан госбезопасности С. И. Албогачиев. Характерно, что на состоявшемся в начале августа 1941 г. заседании бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) было отмечено (не в первый раз), что Албогачиев, возглавляя НКВД, всеми путями отмежевывается от участия в борьбе с террористами. Что неудивительно, поскольку он имел родственников среди бандитских отрядов в Назрани, поддерживал переписку с Х. Исраиловым и др. Какие-либо активные карательные меры против распоясавшихся бандитов в этот период предпринимались, как правило, лишь по прямому указанию Л. Берии, занимавшего тогда пост наркома внутренних дел СССР. Так, 8 июля 1941 г. Берия отдал приказ № 00792 "О проведении чекистско-войсковой операции в Ахалхевском районе Грузинской ССР" с целью "ликвидации остатков чеченских банд, укрывшихся в Хильдихароевском и Майстинском ущельях Ахалхевского района Грузинской ССР", 18 сентября 1941 г. - приказ №001171 о ликвидации террористических выступлений в Чечено-Ингушетии.

В ходе одной из чекистско-войсковых операций военнослужащими 263-го полка Тбилисской дивизии войск НКВД был обнаружен вещмешок Исраилова-Терлоева с его дневником и перепиской. В этих документах находилось и письмо от Албогачиева, где говорилось:

Писал (подпись) Орел. 10. XI. 1941 г. ".

Приказом НКВД СССР №1812 от 2 сентября 1943 г. С. И. Албогачиев был смещен со своего поста и заменен В. А. Дроздовым, который был до этого начальником отдела НКВД по борьбе с бандитизмом.

Подстать своему шефу был и начальник Отдела НКВД ЧИ АССР по борьбе с бандитизмом И. И. Алиев:

На районном уровне в органах внутренних дел республики также имелась целая плеяда предателей. (С точки зрения чеченских инсургентов, разумеется, - верных сынов Чечни.) Таких, как Джебраил Хасаев - начальник милиции Итум-Калинского района, Межиев - начальник Райотделения НКВД Итум-Калинского района ЧИАССР, Исаев - начальник Шатойского РО НКВД и Исаев Бахо - начальник Чеберлоевского РО милиции и др.

Что же говорить о рядовых сотрудниках "органов"? Документы пестрят фразами типа: "Сайдулаев Ахмад, работал оперуполномоченным Шатоевского РО НКВД, в 1942 году ушел в банду", "Иналов Анзор, уроженец с. Гухой Итум-Калинского района, бывший милиционер Итум-Калинского районного отделения НКВД, освободил своих родных братьев из КПЗ, арестованных за дезертирство, и скрылся, захватив оружие" и т. п.

В Чечне военных лет мы видим непрерывное массовое дезертирство, массовое пособничество немецким диверсантам. Характерны в этом отношении показания захваченного нашими контрразведчиками в плен вышеупомянутого полковника Губе Османа:

Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услугу в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища".

В республиканских органах внутренних дел, как мы видели, раскинулась разветвленная сеть предателей. Довершали картину тысячи "легализовавшихся" участников бандформирований, спрятавших оружие и ждавших удобного момента, чтобы ударить в спину Красной Армии.

Терпеть и дальше такое положение было нельзя. На массовые преступления чеченцев и ингушей решено было ответить адекватно - их массовым выселением.

В КОНЦЕ 1943 года война уже катилась на Запад, но с переменным успехом. Понятно, что продолжать наступление, оставляя за спиной – нет, не «незамиренную», а «незамиримую» - Чечню, было невозможно, преступно по отношению к своей армии и своему народу.

Будущий генеральный прокурор Р. А. Руденко, занимавший в то время пост зам. начальника Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР, представил 15 августа 1943 г. на имя своего непосредственного начальника В. А. Дроздова доклад, где говорилось, в частности, следующее:

"На учете в Чечено-Ингушской республике 33 бандгруппы (175 чел.), 18 бандитов-одиночек, дополнительно действовали еще 10 бандгрупп (104 чел.). Выявлены в ходе поездки по районам 11 бандгрупп (80 чел.). Таким образом, на 15 августа 1943 г. действовали в республике 54 бандгруппировки - 359 участников. Значатся в розыске 2045 дезертиров».

Выше цитирована записка Кобулова, содержащая и другие данные.

Началась подготовка к операции по выселению чеченцев и ингушей, получившей кодовое название "Чечевица". Ответственными за ее проведение был назначен комиссар госбезопасности 2-го ранга И. А. Серов, его помощниками - комиссары госбезопасности 2-го ранга Б. З. Кобулов, С. Н. Круглов и генерал-полковник А. Н. Аполлонов. Каждый из них возглавил один из четырех оперативных секторов, на которые была разделена территория республики. Контролировал ход операции лично Л. П. Берия.

В первую очередь необходимо было произвести точный учет населения. 2 декабря 1943 года Кобулов и Серов доложили из Владикавказа, что созданные для этой цели оперативно-чекистские группы приступили к работе. Отмечалось, что за два предыдущих месяца легализовано около 1300 бандитов, скрывавшихся в лесных и горных массивах. Среди них Джеватхан Муртазалиев, который 18 лет руководил бандой и неоднократно провоцировал вооруженные выступления, Амчи Бадаев - главарь вооруженной группы с 15-летним стажем. При этом в процессе легализации бандиты сдавали лишь незначительную часть своего оружия.

В записке Кобулова и Серова обосновывалось предложение использовать в качестве предлога для ввода войск тактические учения в горных условиях. Однако вместо частей Красной Армии в республике будут размещены войска НКВД. Сосредоточение войск на исходных позициях предлагалось начать за 20-30 дней до проведения операции.

Разумеется подготовка к операции велась в условиях строжайшей секретности. Тем не менее, полностью избежать "утечки информации" не удалось. Вот что пишет в своей статье А. Витковский:

И успокоенные бандиты стали спускаться с гор. Вернулся в Итум-Кале Джаватхан Муртазалиев, в Ведено - Кетим Сангиреев, в Назрановский район - Магомед Дагиев".

Отдельно обсуждался вопрос об изъятии денег, которых, по агентурным данным, у некоторых чеченцев и ингушей имелось по 2-3 миллиона. Было высказано мнение: хотя деньги получены в результате спекулятивной продажи сельхозпродуктов, отбирать их нецелесообразно.

Берия был серьезный оргработник и не трус. Вот характерный документ:

Горные районы будут блокированы заблаговременно (...)

Не случайно для помощи в выселении привлекаются дагестанцы и осетины. Точно так же ранее для борьбы с чеченскими бандами в сопредельных районах Грузии привлекались отряды тушинцев и хевсур. Дело в том, что обитатели Чечено-Ингушетии до такой степени восстановили против себя все окрестные народности, что те с радостью готовы были помочь спровадить своих соседей куда-нибудь подальше.

Наконец – итоговый документ:

БЕРИЯ не ошибся. Операция по выселению 450 тыс. чеченцев прошла успешно.

Моральная и политическая правота этого мероприятия неоспорима.

За годы пребывания в казахстанской ссылке чеченцы втрое выросли числом. Вернувшись в родные места, они очень скоро взялись за старое.

А теперь вопрос читателю: умно ли, раздавив змею, прижимать ее затем к сердцу, отпаивать молоком, согревать своим дыханием? Не лучше ли отбросить ее подальше – и навсегда?

Вернуться в Линдекс