Александр Севастьянов

О ПАТРИОТАХ И НАЦИОНАЛИСТАХ

(Отрывок из книги «Чего от нас хотят евреи»)

 

НЕПРАВЫ те, кто грубо играет на противопоставлении, сталкивании понятий «патриотизма» и «национализма», преувеличивает их различие, разводя на разные полюса, в то время как следует научно говорить о «вложенности» этих понятий. Ибо всякий русский националист – патриот, хотя не всякий российский патриот – националист. (Я употребляю эти слова без кавычек, хотя сегодня они обозначают не столько качество, сколько своего рода партийность.)

Разница между ними только в том, что националисты, подобно патриотам мечтающие о великой России, уже осознали простую и непреложную зависимость: «нация первична, государство – вторично», а патриоты («недонационалисты») – еще не успели это сделать. Как только осознают – превратятся в таких же националистов.

Поэтому для националистов аксиома: «нация создает государство». Патриоты же чаще утверждают обратное: «государство создает нацию» (забывая, чем кончили оба наиболее известных адепта этой концепции – Муссолини и Гитлер).

Соответственно различаются приоритеты и подходы. Патриоты считают необходимым и возможным приоритетное укрепление и усиление государства во всех его внешних атрибутах: территория, армия, администрация, экономика, службы внешней и внутренней безопасности и т. д. При этом вопросы национального строительства либо принципиально игнорируются («какая разница – еврей, русский, татарин, немец: лишь бы России служил»), либо отодвигаются на второй, третий, десятый план («вот восстановим мощь державы, а там займемся русским вопросом» или, еще чаще: «будет могучая Россия – будет хорошо всем, а значит и русским»).

Теоретическое развитие этой модели вполне допускает, увы, и такой вариант, при котором русские в могучей, процветающей, единой и неделимой России вынуждены задаваться вопросом «кому на Руси жить хорошо?», оказываются обречены на зависимое, угнетенное положение эксплуатируемого народа, а значит – на деградацию и постепенный уход с исторической арены. Практическим воплощением именно этого варианта был в действительности СССР, чьи поразительные и очевидные всемирно-исторические достижения, осуществленные за счет русского донорства, подорвали потенциал нашего народа настолько, что и Советский Союз в конечном итоге развалился, и народ (разделенный, кстати, в соответствии с планом строительства государства) зримо деградирует и вымирает. Однако с позиции патриотов СССР предстает вершиной славы и могущества именно русского народа, зенитом его исторического расцвета. Вопрос о цене расцвета патриоты не ставят и ставить не хотят. От объективных причин распада СССР они просто отворачиваются. Гарантируя этим «развитие» по замкнутому кругу.

Беда современных русских в том, что еще до прихода Рюрика и варягов-руси древние славяне жили в основном не кровнородственными, а территориальными общинами, что наложило глубокий отпечаток на их менталитет, заставляя отдавать предпочтение понятиям, связанным с территорией (впоследствии – государством), а не с семьей, родом, племенем, словом – с кровью. Позиции патриотов-государственников у нас традиционно весьма сильны. «Жила бы страна родная – и нету других забот», - эта строка из популярной песни являлась квинтэссенцией подобного подхода еще вчера. А сегодня этот подход (увы, нисколько не изменившийся) выражается в кличе «Слава России!», который охотно подхватывают представители самых разных общественных организаций. (Аналогия с «Германия превыше всего!» здесь самая прямая и зловещая.) О русском народе, который, собственно, и является единой и единственной родиной для каждого русского человека, ни в том, ни в другом случае даже речи нет.

Националисты (более точно: национал-патриоты) считают подобный подход противоестественным, антинаучным и пагубным. Телегу (государство) нельзя ставить впереди лошади (нации). С точки зрения националистов приоритетным является национальное строительство: всемерное укрепление и рост количества и качества государствообразующей нации. В России таковой, как известно, является русская нация. «Будут русские – Россия сама приложится. Будет могучая русская нация – будет и могучая Россия. А вот могучая Россия с жалкой, деградирующей, эксплуатируемой и угнетенной, исчезающей русской нацией – не нужна нам и даром, такая Россия не достойна наших усилий и надежд. Если российская государственность противоречит жизненным интересам русской нации, требует непомерных жертв, – к черту такую государственность; если территориальная целостность России подрывает ее русскую национальную целостность, ее мононациональный статус, - к черту территории!», - таковы лозунги последовательного националиста. «Моя истинная Родина, благодаря которой я являюсь собой, – это моя Русская Нация!» – утверждает он. А в ответ на клич «Слава России!» возглашает: «Служу русскому народу!»

Понятно, что патриотизм без национализма - есть нонсенс; это компромисс, пригодный только для инородца или полукровки, не способного национально определиться, не имеющего разума и воли для осознанного выбора собственной национальной идентичности. Напротив, национализм - естественное состояние для национальной элиты в роковой для ее нации час. Но национализм так долго подавлялся, преследовался, был под запретом, что его очевидная правда с непривычки может шокировать…

К сожалению, русский национализм появился на исторической сцене поздно. Для этого потребовался крах тысячелетней России, крах Советского Союза – и глубокий анализ объективных причин того и другого. Цельная концепция русского национализма еще только достраивается в наши дни. Это новая, прогрессивная, «восходящая» тенденция развития общественной мысли. Ей принадлежит будущее. Увы, прошлое, воплощенное в тезисах патриотов-государственников, сегодня пока имеет в массах перевес и авторитет традиции. «Так было – так будет», - опрометчиво считают адепты этой традиции. Уместно здесь бросить взгляд на некоторые ее истоки.

ДЕТИ ШАПИРО

ПОЛИТИЧЕСКАЯ теория гражданского устройства предполагает две хорошо известные крайние точки зрения на проблему: «великодержавный патриотизм» и - «безродный космополитизм». Ирония истории состоит в том, что в России эти крайности сошлись и породили уродливый гибрид: «безродный патриотизм» и «великодержавный космополитизм».

Не буду здесь говорить о причинах этого – это тема отдельного большого разговора. Но не могу не подчеркнуть глубоко не случайную связь самого понятия «патриотизм» с имперским строительством и еврейским вопросом в России.

Как известно, евреев, после их изгнания с русской земли совместным решением князей в 1113 году и до раздела Польши в 1772 году, в нашем государстве почти не было – во всяком случае, в массовом количестве. Но отдельные особи встречались. К числу последних относится внук выкреста Шафира, известный сподвижник создателя Российской Империи - Петр Шафиров (1669-1739), лишенный Петром Первым в 1723 году чинов и имущества и сосланный в пожизненную ссылку, но умерший, тем не менее, на посту президента Коммерц-коллегии.

Сама фамилия его говорит о принадлежности к влиятельному роду. Дело в том, что еврейская традиция вообще не предполагает фамилий; их массовое появление в XVII-XIX вв. – дань европейской традиции. Причем евреи попроще брали себе фамилии либо по имени родителей (Малкин, Залкин, Дворкин, Абрамович и т. п.), либо по месту жительства (Краковский, Пинский и т. п.), роду занятий, касте (Левитин, Рабинович, Резник, Коган и т. п.). Богатые же и высокопоставленнные евреи предпочитали фамилии поцветистее, производя их, например, от благородных металлов (Гольденберг, Зильберквит и т. п.), цветов (Розенблюм, Лилиенфельд) или драгоценных камней (Рубинштейн, Перельман, Бриллиант и т. п.). К последним относится произведенная от самоцвета сапфира (Saphir, Shaphir) фамилия «Шапиро» во всех ее разночтениях (Шафир, Шапир, Сапиро, Сэфайр, Сапгир и даже Снапир).

Петр Первый, перестраивая страну на имперских принципах, как правило брал «кадры» для этой перестройки откуда только мог – от немцев, голландцев, англичан, французов, шотландцев, итальянцев и даже арапов (Ганнибал). Не поворачивается язык его за это упрекнуть: новый класс, который в результате реформ взял страну в свои руки, отодвинув прежних хозяев (боярство и церковь), - дворяне – еще не мог в достаточном количестве поставить своих профессионалов государственного строительства.

В числе инородцев, привлеченных Петром к работе, был и выходец из непростого еврейского рода – переводчик Посольского приказа Шафиров. Именно он, хорошо владея латынью, сконструировал и впервые ввел в русский лексикон слово «патриотизм», употребив его в своем «Рассуждении, какие законные причины е. в. Петр Великий к начатию войны против короля Карла XII Шведского в 1700 году имел», выдержавшем три издания в 1716-1722 гг. (на это указала Л. Н. Вдовина в статье «Что есть «мы»? (Русское национальное самосознание в контексте истории от Средневековья к Новому времени)» в кн. : «Русский народ. Историческая судьба в ХХ веке». – М., АНКО, 1993).

Важно отметить, что в отличие от исконных русских слов «Отечество», «Отчизна» (земля отцов - со всей исторической преемственностью боли, веры и подвига, со всей судьбой предков, рода русского, с русской кровью, а не только почвой), латинское слово «Patria», хотя имеет в точности то же содержание, но традиционно переводится у нас словом «Родина» (место рождения, территория; тут связь с родом-племенем разорвана). В этом контексте и слово «патриот» приобретает значение именно поклонника и защитника родины, территории, на которой родился. Принадлежность к народу, отношение к нему остаются за скобками.

В свете сказанного явление «безродного патриотизма» обретает ясный и жестко детерминированный генезис. Нет ничего ни странного, ни случайного в том, что «отцом» термина, выражающего самую суть нового явления, был именно еврей, востребованный именно в ходе имперского перерождения нашей страны. Эта сущностная связь сохраняется и доныне. Ну, а уж от «безродного патриотизма» до «великодержавного космополитизма» – один шаг.

Одним из доказательств сказанного является выход в 1998 году на рынок отечественных СМИ газеты под громким рекламным названием «Имперский разворот», основная цель которой – как раз агитация в пользу восстановления империи. О том, кто, для кого и почему затеял эту агитацию, лучше всего говорят фамилии авторов, стоящие под редакционными материалами первых двух (больше пока не вышло) номеров: Брусиловский, Паульсен, Ума Ройтер, Баадер, Гиляров, Эрнст… Честно говоря, если бы я хотел таким иезуитским способом вконец дискредитировать ориентированную на инородцев идею империи и подтвердить ее глубокую чуждость современному русскому человеку, я не смог бы придумать для этого лучших псевдонимов. Но идеологи «Имперского разворота», простодушно убежденные в неотразимости своих идей, похоже, об этом даже не задумывались.

Кстати, вниманию обозревателей: в первом же номере «Имперского разворота» наши сторонники воссоздания «Большой России» с большим апломбом рассуждают в передовице о том, как бы при этом подороже продать японцам никчемные Курильские острова (обнаруживая при этом запредельную неосведомленность в вопросе) – характерный национальный штрих.

Какова аудитория «Имперского разворота»? При тираже в 2 тыс. экз. (нераспроданном) об этом было бы трудно судить, если бы мне не довелось встретиться с его редактором М. Брусиловским на одной из конференций нашего времени, где граждане пенсионного возраста аплодировали пожилому человеку - известному красному идеологу Ричарду Косолапову, певшему хвалы красной империи и призывавшему к ее воссозданию. Совпадение тезисов было настолько очевидно, что: «Вот ваш читатель, Максим!» – сказал я Брусиловскому, уходя. Ну, а на семинаре «Ультрафиолет» (старое название «Нация и государство»), где собираются люди, весьма поднаторевшие в данной проблематике, презентация газеты откровенно провалилась. Не удивлюсь, если редакция «Имперского разворота» объединит теперь свои усилия с «Золотым львом», хотя бы для того, чтобы «дать отпор националисту Севастьянову». Махначи только порадуются - «наших прибыло».

С аудиторией – все ясно. А вот задумаемся-ка над вопросом: кто заказчик (не говорю: спонсор)?

Ответ на этот вопрос становится кристально ясен, если мы припомним знаменитое своим неприкрыто шантажным характером “Письмо банкиров”, обращенное к политикам и интеллектуалам страны накануне выборов 1996 года:

«Мы разделяем особую озабоченность патриотических сил судьбой России как исторически сложившегося союза народов, в котором русские играли и играют собирательную роль. Однако надо четко проводить грань между конструктивной политикой и политическими спекуляциями на национальной теме. В России более половины детей от смешанных браков. Мы все - россияне, и попытка разделить нас на чистокровных и инородцев противоречит самой сути державного собирания народов России».

Вот это ведь он и есть, чистейшей воды безродный патриотизм и великодержавный космополитизм, замешанный, к тому же, на бессовестном вранье, коим мы сыты по горло!

Подписали письмо, наряду с некоторыми русскими бизнесменами, такими, как А. Дундуков и В. Потанин, - Председатель группы ЛОГОВАЗ Б. А. Березовский, Председатель Совета директоров группы МОСТ В. А. Гусинский, Президент АКБ “Столичный банк Сбережений” А. П. Смоленский, Председатель Совета директоров консорциума АЛЬФА-ГРУППА М. М. Фридман, Председатель Совета директоров Банка “Менатеп” М. Б. Ходорковский (“НГ” 27. 04. 96).

Надо ли еще что-то добавлять?

Надо.

ДВА ВЗГЛЯДА НА ИСТОРИЮ РОССИИ: КТО ПРАВ?

ПЫТАЯСЬ восстановить привлекательный имидж имперскому прошлому, евреи (в том числе полукровки) не останавливаются даже перед заведомой ложью. Например, Игорь Чубайс в книге «От Русской Идеи к Новой России» (М.,1996) пишет, теша сердце не слишком образованным русским патриотам: «К середине XIX века оказалось, что великая Империя вышла к тем разумным границам, заняла то пространство, которое действительно способна занимать и осваивать [между тем, одни завоеванные ею территории отделились при первой же возможности еще в 1917-1918 гг. : Польша, Украина, Закавказье, Финляндия, Прибалтика; другие - Туркестан, Казахстан, часть Кавказа, Украина, Закавказье и Прибалтика (повторно) – только ждали для этого удобного момента русской слабости (1991); а кое-какие не прочь и сейчас взять с них пример. Полвека не продержалась Российская Империя в “разумных и естественных” границах, что просто вопиет об их неразумности и неестественности]” или: “Огромная Империя позволяла концентрировать не только военную мощь… Не случайно самые большие и богатые музеи мира – у нас [для сведения: один только Лувр содержит, условно, несколько Эрмитажей, не говоря уж о коллекциях Ватикана, галереях Флоренции, музее Виктории и Альберта в Лондоне и др. ]” (с. 94-95). И т. д.

Играя на чувствах русских патриотов, многие еврейские авторы добром поминают «наш общий дом» – Империю и СССР. И многие патриоты, слушая сладкие речи, согласно кивают головами. Вот только основное содержание, вкладываемое в понятие «империи» евреями, в корне противоречит тому, которое привычно и естественно для русского человека.

Об это коренном противоречии евреи, разумеется, не кричат. Оно кричит само.

Для любого мало-мальски образованного русского само собой разумеется, что история России – это история государствообразующего русского народа и его взаимоотношений с дружескими или враждебными народами. Нет, пожалуй, ни одного народа из числа населявших бывшую Российскую Империю, который добровольно и сознательно вошел бы в нее с похвальной целью: совместно с русскими выстроить могучее государство – пресловутый «общий дом». Нет. Большая часть народов была включена в империю либо силком, либо в ходе колонизации земель: не «вошли» в нее, но «оказались» в ней, зачастую против воли. Другие народы были вынуждены придти под эгиду России, спасаясь от геноцида и угнетения со стороны более сильных и страшных соседей. Они решали свои жизненные проблемы, а вовсе не мечтали о строительстве «общего дома». Наконец, ряд народов достался нам в качестве довеска к территориям, завоеванным у шведов, турок, персов, немцев, поляков. Их, естественно, просто никто не спрашивал насчет «общего дома». Не вырезали под корень, не уничтожили в ходе военных действий – и на том спасибо.

Все эти факты невозможно опровергнуть. Создание Великой России – результат замыслов, труда и подвига (не всегда добровольного) русского народа и/или его правителей, а вовсе не какого-то «общественного договора» между парой сотен народов, населяющих евразийские просторы. Договора, согласно которому все, якобы, имеют равную долю в общем наследии.

Наши русские отцы и деды построили империю как «свой», а никакой не «общий» дом, - и не очень-то спрашивая других; ибо они строили его не для этих «других», а прежде всего – для себя и нас, своих детей и внуков, как это делает любой нормальный житель земли. То, что «свой» дом оказался вместе с тем «общим», населенным многими народами, - это лишь побочный эффект строительства, говорящий, во-первых, о бесконечном, «нечеловеческом» милосердии и добродушии русских людей. (Евреи, англичане, французы, немцы и многие другие поступили бы иначе. Они и поступали иначе. Мы это отлично знаем из истории, в том числе недавней.) А во-вторых, лишний раз напоминает о том, что в истории результат человеческих деяний никогда вполне не совпадает с замыслом.

Итак, повторю снова и снова: история России есть не что иное, как история русского народа «в государственном измерении».

Не больше, не меньше.

Принципиально иное содержание истории российской государственности пытаются навязать всем – и нам в первую очередь – евреи. С удивительным постоянством и слаженностью они настойчиво вкладывают в умы формулу (разумеется, на разные лады), которую отчеканила передовая статья «Еврейской газеты» № 1/96: «История Россиии – это история формирования российского государства как духовной, культурной и религиозной общности населяющих ее народов». В сущности, цитированное выше ультимативное письмо банкиров говорит то же самое, хоть и иными словами.

Формула эта ложна. Евреи и их многонациональные (в том числе, русские) подголоски пытаются выдать результат исторического процесса – за цель этого процесса, за некую объективную самодовлеющую ценность.

И лишь немногие искушенные умы способны заметить, что при таком подходе из данного исторического процесса жульнически изымается его основной субъект – русский народ со своим собственным целеполаганием. Хотя без него указанный результат был бы совершенно недостижим. Никто не говорит сейчас, плох или хорош результат: но шли-то мы вовсе не к нему, он нами не «достигнут», а - «получился», вот в чем дело! Как у Грибоедова: «Шел в комнату, попал в другую».

Именно поэтому, стоило русскому народу ослабнуть под тяжестью имперской ноши и потерять свою роль универсальной державной скрепы, как весь хваленый «результат» тут же оказался под сомнением. «Большая Россия» рухнула и рассыпалась, подобно карточному домику, а от «духовной, культурной и религиозной общности населяющих ее народов» только клочки пошли по закоулочкам: суверенные народы не только не дорожат ею, не берегут - но и топчут ее, кто как только может. Сегодня на просторах СНГ повсеместно, кроме Белоруссии, идет бескровный духовный геноцид русских – т. н. «этноцид».

Фальшь еврейской «формулы России» – налицо. Почему же они ей так преданы?

Казалось бы: хочешь восстановить Империю – вначале восстанови в эксклюзивном порядке мощь государствообразующей, имперской – то есть именно русской – нации. Верни ей былую роль, тогда и империя приложится. Но именно этого-то они не хотят и боятся. (Отсюда – попытки утверждать, будто «русских – нет», попытки записать в русские – нерусских, а русских, заодно со всеми, – в «россияне». Все, что угодно, только бы помешать нам утвердить собственную, основанную на общей крови и истории, национальную идентичность!)

Так претендующий на роль пророка нашего времени Игорь Чубайс предлагает «в систему ценностей Новой России» включить такую четко названную составляющую: «россияне – как российский народ» (с. 97). Он пишет также: «Политика территориального расширения страны привела к тому, что в XVI-XVII веках ее название преобразовалось из Руси в Россию, показывая тем самым, что она стала родиной не только русских, но и многих других народов… Если в будущем политика сплачивания и интеграции не только земель, но и общностей будет продолжена, у всех появится шанс действительно почувствовать себя россиянами» (с. 89).

Интересно: если бы Чубайс провел опрос среди различных народов России: «Дорожите ли вы шансом действительно почувствовать себя россиянином?» – что ответили бы ему татары, якуты, чеченцы, евреи? (О том, чтобы осчастливить «россиянством» литовцев, эстонцев, туркмен и т. д., понятно, даже речи быть не может.) Впрочем, татары уже ответили, приняв закон, по которому можно быть гражданином Татарстана, не будучи гражданином России. Чеченский ответ тоже известен. Позиция якутов, уже попытавшихся ввести свою таможенную, пограничную службы и визовый режим, также ясна. Евреи отвечают, эмигрируя.

А ведь государственная необходимость привить «российскую» идентичность существует именно и только в отношении малых народов и национальных меньшинств России. Нам, русским, она, понятное дело, ни к чему: нас вполне устраивает собственно русская идентичность. Нам ее вполне достаточно. Чубайсы-утописты, напротив, хотели бы в первую очередь именно русских переделать в россиян. Но даже в отношении нацменов эта мечта («в перспективе мы все больше будем чувствовать себя сначала россиянами, а уж потом носителями какой-то конкретной национальности» – с. 88) оказывается явно несбыточной.

Вопросы для рефрендума:

- Уяснили ли вы себе суть различий в еврейском и русском подходе к истории России?

-Да. Нет. (Нужное подчеркнуть.)

- Какой подход вы выбираете для себя?

- Еврейский. Русский. (Нужное подчеркнуть.)

«Национальная газета» № 5(26) 1999 г.

Вернуться в Линдекс