ЭРОЗИЯ русского “географического разума”, привычно растекавшегося по огромным пространствам империи, отсутствие ясного понимания геополитических реалий и последствий выхода за свои естественные границы уже дважды за историю приводило Россию к катастрофе.

Российская империя, включавшая в себя “беспокойные”, инородные для нее по составу населения части - Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Туркестан, Кавказ - тратила огромные силы и средства, столь необходимые для преодоления отсталости страны, на бесполезное удержание этих областей, которые всегда были для нас цивилизационно и этнически чуждыми. Территория Советской империи, где “никогда не заходило солнце”, не воспринималась общественным сознанием русских в качестве жизненного пространства, сужение которого сулило бы прямую угрозу существованию русского народа. В итоге обе империи, истощенные морально и материально, в одночасье с удивительной легкостью исчезли с политической карты, не выдержав, по меткому выражению Киссинджера, “чудовищного несварения желудка”.

В переломную эпоху, такую, как у нас сейчас, смертельно опасно жить отжившими свой век убеждениями, инерцией мышления. Критическое восприятие жестоких уроков прошлого при строительстве Новой России прежде всего предполагает переоценку прошлого и мучительный, но столь необходимый отказ от его фантомов. Русские не имеют более права на ошибку.

Важнейшей задачей современности является определение ареала русского жизненного пространства и естественных границ России. Это должно быть сделано на основе трезвого учета национальных русских интересов и динамики политического развития: отрешившись от химер империи и преодолевая горький дух пораженчества в холодной (Третьей мировой) войне. На практике это означает воспитание национального чувства пространства: способности адекватно проецировать национальные интересы на географическую карту. Это будет новым обретением Россией “географического разума”, закаленного невзгодами и лишениями, разума русского хозяина, выжегшего в себе безответственно-благодушную иллюзию безграничности России.

ВЫСШЕЙ организационной формой бытия нации является государство. Нация, являясь сущностной основой и смыслом существования государства, сообщает ему свои жизненные импульсы, оживляет и питает государственную форму. Формируя государство, нация ставит перед ним, прежде всего, цель организации пространства, которое ею занимается, для обеспечения безопасного укоренения и развития путем установления границ по периметру своего расселения. Первичной геополитической задачей государства, таким образом, является создание и удержание жизненного пространства.

Жизненное пространство и границы, его опоясывающие, - естественные границы - не просто представляют собой географическую среду государства, его территорию: территория государства и жизненное пространство могут и не совпадать.

Жизненное пространство имеет своей целью рост, обусловленный лишь развитием субстанциональной основы государства: нации. Рост, пропорциональный ее количественным изменениям и возрастанию цивилизационного потенциала. Такое развитие в геополитическом аспекте выступает как диалектика взаимодействия двух противоположных тенденций: расширения (укоренение, освоение, приспособление под себя пространства, усвоение духа местности) и уменьшения (опустошение, забрасывание, ослабление контроля и истощение территории).

Дальнейший рост территории означает отрицание достаточности или возможности сущестования в прежних территориальных рамках. Импульсы к росту жизненного пространства и расширению государственных границ могут быть обусловлены как логикой внутреннего развития государств - например, экономическими (создание колониальных империй) либо военно-политическими причинами (завоевание Россией Кавказа, Средней Азии), так и внешними побуждениями к этому - неспособностью сопредельных государств, переживающих, как правило, фазы кризиса и уступающих в развитии своим соседям, отстоять свое пространство.

Жизненное пространство государства проходит все стадии жизни: возникновение, собственно развитие, зрелость и кризис. Фазы территориального роста предопределены динамичным развитием, концентрацией человеческой энергии, приводящей к великим переделам мира, создающей империи и обуславливающей новую планетарную расстановку сил. Для фаз кризисов, особенно системных, характерен, наоборот, пассионарный надлом, диффузия и иссякание энергии, падение жизненных ритмов общества и как следствие - стремительное сокращение жизненного пространства. Однако собственно геополитический фактор - жизненное пространство - оказывает и обратное воздействие на развитие общества.

Идеальным для развития является объективное совпадение государственной территории и жизненного пространства, государственных границ и границ естественных. Это достигается за счет взвешенной и продуманной политики, правильно соотносящей возможность и необходимость территориального расширения. Обязательно учитывать такие факторы, как плотность населения (соотношение “крови” и “почвы”), этническая и цивилизационная общность и совместимость населения, географическое качество и потенциал территории, способность государства ее удержать и интегрировать. История показывает, что государство, не стремящееся воплотить жизненное пространство в территорию, - обречено. Так, Россия отвоевывала себе жизненное пространство на Балтике, поскольку в противном случае она бы обрекла себя на цивилизационную дегенерацию в стороне от торговых путей и нормального равноправного обмена и контактов с Европой. Однако выход государства за пределы естественных границ таит в себе опасность для единства страны и чреват ее значительным ослаблением. Классическим примером тому стало присоединение к Российской империи - Польши (“Царства Польского”). Эта территория, имевшая богатые традиции национальной государственности, с многочисленным этнически однородным населением (несовместимым с русскими по вере и культуре), на протяжении более чем столетия пребывания в составе империи была, наряду с Кавказом, основным потребителем русских сил и средств, выделяемых для решения нерешаемой задачи по интеграции пространства, которое не хотело и не могло быть русским.

Правильное определение жизненного пространства, исходя из насущных задач развития страны и объективного анализа реалий, является ключевой задачей для современной России, вся история которой представляет собой непрерывное преодоление пространства - борьбу за него и с ним.

Несоответствие государственных границ границам естественным, а государственной территории - жизненному пространству нации является одним из основных источников международной напряженности. Основной формой “снятия” территориальных противоречий в международных отношениях являлись войны. В конечном счете только реальная способность государства защитить своей силой занимаемое им пространство являлась единственной гарантией сохранения в неприкосновенности его границ. Фридрих Великий заметил цинично, но обоснованно: “Если у вас есть достаточно войск, а по соседству с вами находится богатая провинция, немедленно занимайте ее. Впоследствии у вас будет достаточно историков, которые объяснят необходимость такого шага, и юристов, которые обоснуют правомерность ваших притязаний”.

Вплоть до новейшего времени такой подход был признан международным правом в качестве неотъемлемой части суверенитета каждого государства - права на войну. Старая школа геополитики в этой связи оперировала законом непрерывного территориального роста государства, рассматривая овладение пространством как самоцель.

Две мировые войны, в ходе которых Европа истекла кровью, пробуждение национального самосознания народов, создание ядерного оружия - обозначили новый этап в международных отношениях. Запрет права на войну как инструмент политики и создание ООН как международной организации, обладающей монопольным правом применять силу, означал собой отрицание принципа естественного роста государств военным путем, триумф политико-юридической статики над геополитической динамикой. Эти изменения позволили в определенной степени цивилизовать международные отношения, придать им политико-правовой, а не политико-силовой характер.

Одновременно такой подход опирался на объективные законы развития и был продиктован логикой революционных социально-экономических и политических изменений. С одной стороны, НТР произвела настоящее “сжатие пространства” - мир стал значительно компактнее благодаря современному транспорту и коммуникациям. С другой стороны, геоэкономические контуры мира перестали совпадать с геополитическими. Необходимость постоянного расширения и прямого контроля над территорией в качестве решающего фактора поддержания могущества ослабла. Современный неоколониализм справляется с задачей обеспечения неэквивалентного обмена вполне успешно: полное экономическое проникновение имеет тот же эффект, что и территориальная оккупация. Экономическая отсталость и зависимость предопределяют зависимость политическую. А наличие ядерного оружия уже у многих стран - не только членов СБ ООН - делает попытки силового пересмотра границ в стратегически значимых регионах мира бесперспективными и опасными.

Однако принцип нерушимости границ и территориальной целостности даже в современном международном праве не имеет абсолютного действия: он ограничен правом наций на самоопределение. Можно говорить о нерушимости границ лишь в том случае, если они являются естественными границами. Естественный характер границ означает сегодня именно то, что они выражают право той или иной нации на самоопределение.

ДВАДЦАТЫЙ век является эрой развертывания грандиозных по своей значимости и революционных по содержанию процессов национального освобождения народов. Национализм стал сокрушительным тараном, развалившим одну за другой колониальные империи Испании, Португалии, Турции, Австро-Венгрии, Великобритании, Франции, Бельгии, Японии, а затем и казавшуюся наиболее несокрушимой последнюю империю современности - Советскую. Появление на политической карте мира в ХХ веке десятков независимых государств означало настоящую революцию наций. Если в начале века насчитывалось 55 национальных государств, то в конце - свыше 200.

Национализм как идеологическое течение выступает за безусловное признание права наций распоряжаться своей судьбой, включая право на самоопределение. Исторически национализм вырос из так называемого принципа “национальности”, который был сформулирован в эпоху Великой Французской революции и направлен против произвольного монархического распоряжения судьбами народов и против произвольного установления ими государственных границ. Именно под этими лозунгами осуществлялись буржуазные революции и создавались национальные государства в Европе. На таких же принципах шло объединение Германии и Италии, образование независимых государств в Латинской Америке, освобождение угнетенных народов различных империй.

В современных условиях право наций на самоопределение является уже не только политическим, но и общепризнанным императивным принципом международного права. В отличие от принципа “национальности”, право наций на самоопределение не ограничено лишь европейскими народами, а имеет универсальное значение, исходит из положения о равенстве народов. Именно на его основе был осуществлен демонтаж колониальной системы, исключительно он послужил основой и правовым обоснованием для образования новых независимых государств на территории Советского Союза, Югославии, Чехословакии.

Крах империй означает прежде всего кризис парадигматических идеологий - универсальных сверхидей. В результате единственным объединяющим началом становится только единство по национальному признаку. Национализм сегодня остается единственной силой, способной сплотить людей. Именно этим и объясняется сегодня повсеместный шокирующий триумф национализма и национальных государств.

Главной проблемой, с которой столкнулись и сталкиваются новые государства, возникшие на обломках империй, - является проблема установления справедливых естественных границ. Региональные конфликты по поводу обладания спорными территориями часто потрясают мир. Жизненное пространство национального государства отличается от жизненного пространства империи. Оно прежде всего исходит из необходимости объединения нации в целом в составе одного государства, включения в его состав территорий, на которых компактно и на протяжении значительного периода проживают представители такой нации. В этом смысл национального государства: объединить в себе нацию и территорию, на которой данная нация исторически проживает. Следовательно, национальное государство при организации жизненного пространства исходит прежде всего из интересов нации, а не некоей наднациональной сверхидеи (религиозной либо светской - например, коммунистической), каковые столь характерны для империй. Таким образом, границы у национальных государств носят более органический и устойчивый характер, чем у империй, границы которых являются подвижными.

В истории вопросы установления границ государств, возникших на обломках империй, разрешались по-разному. Как правило, с целью избежать конфликтов, новые государства договаривались о так называемом “нулевом варианте”, применяя принцип “uti possidetis” (“кто владеет, да владеет”). Данный подход, возникший при достижении независимости бывшими испанскими колониями в Вест-Индии, означал, что границами вновь образовавшихся республик становятся границы бывших испанских провинций, на месте которых они возникли. Сущность этого принципа, таким образом, сводится к преемственности существующих границ. Впоследствии в этом качестве данный принцип был использован при образовании молодых африканских и азиатских государств, которые провозгласили решимость уважать границы, существовавшие при достижении ими независимости.

Другой подход, основанный на принципе национального самоопределения, был осуществлен в Европе. Принципиальная разница двух противоположных подходов заключалась в том, что в Латинской Америке, Азии и Африке принцип самоопределения не мог осуществляться на национальной основе: нации либо еще не сложились, либо, напротив, еще не разделились (метисы-латиносы в Латинской Америке), либо новые государства имели крайне неоднородный национальный состав. Самоопределялись народы, которые проживали на административной территории колониальной империи, а не нации. В условиях отсутствия национального единства самоопределение базировалось на искусственно созданной организационной целостности времен колониального периода.

В Европе, наоборот, процесс образования национальных государств строился, в основном, на национальной основе и объединял, завершая их окончательное формирование в едином государстве, этно-цивилизационные общности: нации.

СОВРЕМЕННОЕ положение России означает прежде всего искусственный характер существующих государственных границ. Распад СССР означает не просто развал империи, но поворотный пункт в истории русской нации - необходимость отказа от возрождения империи, воссоздание которой в том или ином виде при ограниченности сил и средств будет равнозначен национальному самоубийству. В конце ХХ в. русская нация встречает ряд вызовов, которые ставят под угрозу самостоятельное существование русской нации, ее способность контролировать занимаемое ею пространство.

Распад Союза явился прямым следствием неестественного характера имперских границ, которые надломленная в ходе “великого кровопускания” ХХ века русская нация - “государствосклеивающий” народ СССР - ни в демографическом, ни в экономическом, ни в военном, ни в культурном отношениях уже не хотела и не могла удерживать из-за крайнего истощения своего жизненного ресурса, вызванного перенапряжением сил.

Единственной адекватной формой сосредоточения национального духа и высвобождения творческих сил русских на современном этапе является национальное государство. Именно и только оно, поставив, наконец, во главу угла интересы русской нации, позволит быстро залечить страшные раны, причиненные России в нашем столетии, быстро восстановить потенциал страны.

СТРОИТЕЛЬСТВО России как национального государства прежде всего означает объединение в его составе разделенной русской нации. В результате распада СССР и создания независимых государств более 25 млн. русских соотечественников оказалось отрезанными от России. Осознание масштабов постигшей нацию кататсрофы приходит одновременно с сообщениями о принявшей крайние формы дискриминации, нарушении элементарных гражданских и человеческих прав русских.

Ни границы СССР, ни границы квазигосударства РФ не совпадают с естественными границами русского национального государства и не являются таковыми в этом смысле. Границы Союза были границами чисто имперскими (демонстрирующими, кстати, элементарную колонизацию русской нации). Превратившись в некий фетиш, став самоцелью, они оказались тормозом национального прогресса: поддерживая и расширяя их, русская нация была обескровлена. Современные границы РФ - границы РСФСР! - как и границы новых государств СНГ и Балтии, по-прежнему являются имперскими границами. В их основу были положены советско-имперские интересы, основанные на синтезе державности и интернационализма (под вывеской “советского патриотизма”). Империя не считалась ни с какими национальными интересами, легко переселяла и депортировала народы и людей, свободно передавала территории от одной союзной республики к другой, выстраивая “новую историческую общность” - советский народ.

Границы союзных республик имели организационную логику, пока были внутренними границами Союза. С его распадом эта логика оказалась утрачена. Являяся произвольно проведенными линиями безотносительно к этно-исторической подоснове, внутренние границы Союза внезапно стали внешними границами независимых государств. Решение глав республик, собравшихся в Алма-Ате, об образовании независимых государств фактически на основе принципа “uti possidetis” означало сознательное неправовое игнорирование национальных (в первую очередь, русских) реалий, являлось произвольной перекройкой карты безотносительно к волеизъявлению, правам и интересам народов. Несправедливый и неестественный характер постсоветских границ, разрезавших целые нации по живому, - русских, лезгин, узбеков, осетин - незамедлительно породил массу проблем и с необходимостью повлек за собой напряженность в межгосударственных отношениях.

ЛЕГИТИМАЦИЯ постимперских границ, проводимая правящим режимом, отрицает право руской нации на самоопределение. Свыше 20 млн. русских, исторически компактно проживающих в Крыму, Левобережье, Новоросии, Южном Урале, Приднестровье, Нарвском районе, без их согласия оказались оторванными от России. Русские в 1991 году в третий раз после 1917 и 1941-43 годов пережили национальную катастрофу, став крупнейшей в мире разделенной нацией. Каждый седьмой русский проживает за пределами России.

Построение национального государства в России будет означать прежде всего объединение русской нации, устранение ее разделенного положения, обретение, наконец, полноценного жизненного пространства и естественных границ. Основной целью русских в XXI веке является устранение абсолютно ненормального разделенного положения, воссоединение (мирными средствами) со своими братьями.

Отказ России от политики национального объединения будет означать не только отказ от перспективы когда-либо обрести естественные границы, но и добровольное согласие замкнуться в нынешнем, раздираемом отсутствием национального единства пространстве РФ. Это также будет означать, что Россия обретет проблему стратегической защиты Юга и Запада, проблему поиска альтернативных основных торговых путей. При этом внутренние позиции русских, чей удельный вес уже сейчас снижается за счет более высокого естественного прироста нерусских народов, будут слабеть. Кроме того, подобным решением мы сознательно обречем русских, находящихся в т. н. “ближнем зарубежье” на непрестанные унижения, на насильственную ассимиляцию. Предательство интересов “зарубежных” русских будет равнозначно отречению от самих себя. Это создаст психологический кризис, который попросту убьет русских как нацию и Россию как государство.

ИСТОРИЯ показывает, что всякий народ, у которого нет сил для того, чтобы взломать неестественные границы и обеспечить себе этим жизненное пространство, обречен на угасание либо на покорение другой цивилизацией. У русских нет другого выбора, кроме построения национального государства, которое может состояться лишь в случае обретения им естественных границ за счет воссоединения русской нации в целом.

Объединение русской нации не имеет ничего общего с империализмом. Империализм построен на господстве одного народа над другим, русский же национализм предполагает равенство народов и готов предоставить его дружественным русскому народу нациям, готовым связать с ним свою судьбу. Империализм предполагает неправовой захват земель, национализм предполагает воссоединение наций на основе их свободного волеизъявления. Империализм опирается на голую силу, национализм на право нации. Империализм предполагает строительство империи, национализм - национального государства. Империализм предполагает силовое единство, железом и кровью удерживает покоренные земли, единство национальное строится на органической общности крови, духа и почвы. Именно поэтому русские националисты поддерживают воссоединение Карабаха с Арменией, Северной Осетии - с Южной, одобряют обретение своей государственности курдами, тибетцами, уйгурами и другими народами, представляющими подавляющее большинство населения на исторической территории своего компактного проживания.

ДЛЯ ГЕОПОЛИТИКИ характерен органический подход к рассмотрению действительности. Нации в этой связи воспринимаются как живые организмы, которые, как всякий живой организм, обладающий способностью и стремлением к регенерации (восстановлению поврежденных или отделенных от тела органов), стремятся к единству, к воссоединению. Двадцатый век дает ряд ярких примеров политической воли к объединению. Разделенный в результате Второй мировой войны немецкий народ нормативно (в Конституции ФРГ 1949) закрепил свое стремление к достижению единства и добился его спустя 40 лет. Китайская нация, разрезанная и униженная в результате поражения в опиумных войнах середины XIX в., колониальной политики Европы и Японии и гражданской войны 1945-1949 гг., не смирилась с национальным позором и противоестественной разделеностью. Восстановление юрисдикции Китая над Гонконгом есть лишь первый шаг к обретению страной естественных границ и достижению национального единства; следующими этапами станет восстановление суверенитета КНР над Аомынем (Макао) в 1999 г., затем Сингапуром и в перспективе - Тайванем.

Нет сомнений в том, что по этому пути должны пойти и мы, русские.

ОБРЕТЕНИЕ в перспективе Россией естественных границ с необходимостью ставит вопрос о судьбе СНГ как гаранта “постимперской легитимности” на постсоветском пространстве. Первоначальная функция этой параорганизации была предопределена стремлением лидеров некогда союзных республик прикрыть трагедию развала Союза, успокоить общественность, шокированную решением “отменить” СССР. Со временем эта функция изменилась, но этот факт осознан не всеми сторонами. Позиция России, правящая элита которой пребывает в сладкой иллюзии насчет интеграционных возможностей СНГ и его миротворческом потенциале, противостоит позиции практически всех других стран - членов СНГ, которые рассматривают Содружество лишь как средство продолжения неэквивалентного, льготного экономического обмена с Россией, а также как важнейший инструмент обеспечения неприкосновенности постсоветских границ.

Возникает вопрос о цене, которую платит Россия и русский народ за существование подобной организации, роль которой сводится к периодическим ничего не решающим съездам глав государств и которая не обеспечивает ни реальной экономической интеграции, ни политического согласования воль (что нагляднее всего проявилось в вопросе о расширении НАТО). И главное: является ли сохранение СНГ адекватной ценой за то, что мы добровольно лишаем себя права во весь голос заявить о нарушениях прав соотечественников и потребовать самоопределения русских?

Ответ очевиден. СНГ должно быть не целью, а лишь средством достижения национальных интересов России, в противном случае его следует отбросить. Перефразируя Брусилова, можно сказать, что если выбирать между СНГ и Россией, то надо выбрать Россию. Это ответ на жесткий вызов времени: либо национальное государство - либо грядущая конфедерация на месте России, окруженная кольцом полноценных этнократических государств, поддерживаемых Западом. В последнем случае разделенное положение русских будет увековечено.

ОТПРАВНЫМ пунктом российской политики должно стать признание национального суверенитета русской нации - системы прав, позволяющих русским сохранить свое существование, свою самобытность и обеспечивать благоприятные условия для своего развития. Внешним выражением национального суверенитета является признание и обеспечение для русских возможности свободно самоопределиться, как в границах России, так и за ее пределами, вплоть до присоединения к своей Отчизне. Отказ от подписания и ратификации договоров о границах (например, “Договора о дружбе, сотрудничестве и партнерстве России и Украины” и т. п.), которые бы подтверждали разделение русских, должен быть первым шагом на этом пути.

Россия должна последовательно отстаивать право русских создавать национально-культурные и территориальные автономии, жестко пресекая какую бы то ни было дискриминационную политику в отношении русского народа. В перспективе в отношении вновь образованных автономий правомерно будет ставить вопрос об их полном самоопределении, что должно завершить процесс собирания русской нации и будет означать выход России на свои естественные границы. Нам нужно четко обозначить и объявить свои интересы, руководствуясь принципом: “Мы чужого не возьмем, но и от своего не откажемся”. Последовательное проведение его в жизнь позволит остановиться именно на естественных границах России, выход за которые уже означал бы агрессию и империализм.