“Для меня существует лишь Нация, на которую

я опираюсь и в которой нахожу поддержку”.

Мустафа Кемаль Ататюрк

РУССКИЙ национализм еще молод. Поэтому неудивительно, что отечественные идеологи этого направления довольно часто обращаются к теоретическому и практическому наследию националистических режимов и движений других стран. Заимствование идейных достижений самых разных, но родственных нам мировоззренческих течений представляется достаточно плодотворным при наличии здорового скепсиса. Сложнее обстоит дело с конкретными историческими ориентирами в смысле практических достижений современного национализма. Их, признаться откровенно, маловато.

Определенная категория русских националистов уже много лет восхищается успехами и победами гитлеровской Германии. Но критический анализ гитлеровского наследия (критика “справа”), обстоятельно проведенный А. Севастьяновым (“Уроки Гитлера”), П. Хомяковым (“Национализм против дебилизма”) и некоторыми другими авторами, показал, что орентироваться на практику известного ефрейтора современным русским патриотам не стоит. Ибо Гитлер в конечном итоге проиграл, погубил национальное дело и вверг Германию в позор и рабство. Мы же хотим выиграть и довести свое дело до победного конца.

Но это не единственная причина нашего нежелания равняться на гитлеризм. Аналогия хромает. Непохожа современная Россия на Германию 30-х годов. Во-первых, Россия - давайте смотреть правде в глаза - нынче является не капиталистической страной второго уровня развития, как тогда Германия, а “банановой колонией” из третьего мира, сырьевым придатком высокоразвитых стран Запада. Что практически это значит? Прежде всего: у нас нет мощной национальной элиты, приведшей “сверху” Гитлера к власти. Следовательно, мы скорее должны готовиться к другому варианту развития национально-освободительного движения - индийскому, ливийскому, египетскому и т. д., но никак не немецкому или итальянскому. Во-вторых, Россия уже много веков существовала и развивалась в качестве полиэтнического государства имперского типа. Сегодняшняя “РФ” является, скорее, умирающей квази-империей, чем национальным монолитным государством с ущемленным суверенитетом, каким была Веймарская Германия. Это означает, что гитлеровская национальная политика в любом случае неприменима к российским, многократно более сложным и пестрым, условиям.

Но, может быть, история не знает национальных движений, разворачивавшихся в обстановке, схожей с нашей? И нам тогда вообще незачем учиться у других?

Это не так. Было такое движение и есть такая страна, опыт национальной революции в которой чрезвычайно поучителен для нас. Речь идет о Турецкой республике, созданной благодаря победе национальной кемалистской революции в условиях, заставляющих вспомнить сегодняшнюю Россию.

ТАК УЖ исторически сложилось, что Турция всегда была и остается по сей день злейшим врагом русской и всей восточно-христианской цивилизации. На протяжении веков друзья и союзники России были врагами Турции, а сателлиты последней неизбежно становились форпостами русофобии. Мало кто осмелится отрицать эту непреложную истину, как и то, что пантюркистские планы сегодня являются смертельной угрозой русскому национальному бытию. Турция - наш исторический враг.

Но давайте зададимся вопросом: почему этот враг стал таким сильным? Как случилось, что страна, которая в начале ХХ века активно двигалась к неминуемому краху, к национальной погибели, к расчленению и порабощению иностранными колонизаторами, за считанные десятилетия стала современным государством с довольно развитым гражданским обществом, как на дрожжах растущей экономикой и сильнейшей в Средиземноморье армией? Некогда грязные и отсталые оттоманские города, являвшиеся символами самой примитивной и варварской азиатчины, сегодня превратились в мощные торговые и развлекательные центры - места паломничества для состоятельных туристов со всей Европы. А президент Демирель считает возможным открыто говорить о Великом Туране “от китайской стены до Адриатического моря”. В ходе последних событий в Чечне, Боснии, Карабахе, Крыму, Башкирии и Татарии мы легко могли убедиться, что это не болтовня. Турция продолжает набирать реальную силу и начинает демонстрировать свои мускулы потенциальным противникам.

ОТТОМАНСКАЯ, она же Османская империя (“Высокая Порта”), существовавшая до 1918 г., во многом напоминает Россию, точнее - Российскую Империю и Советский Союз. Во-первых, это государство объединяло под своим скипетром множество различных, подчас несовместимых друг с другом народов: собственно турков, курдов, арабов, евреев, славян, греков, армян, грузин, черкесов и т. д. Во-вторых, Порта всегда была идеократическим государством, в котором господствующая идеология (ислам) играла первейшую роль. Как и всякая идеократия, она со временем выродилась в архаичную бюрократию. В-третьих, Оттоманская империя почти всегда отставала в своем развитии от стран Западной Европы. В-четвертых, несмотря на свою отсталость, Порта сохраняла чрезмерные имперские амбиции, которые, собственно, и были основой ее внешней и внутренней политики.

Упадок Великой Порты наблюдается уже с XVII века. Причиной его была внутренняя эрозия. Дело в том, что гражданская и религиозная идентичность (как это и должно быть в идеократической империи) вытеснили на второй план идентичность национальную. В результате чего, по словам Льва Гумилева, “настоящие османы уже в XVIII веке были сведены на положение этноса, угнетенного в своей стране”. Теократический режим усиливал отсталость общества с каждым десятилетием, а абсолютистская монархия подавляла всякую инициативу турецкой нации, не направленную на укрепление этого режима.

В XIX веке национализм провинций стал взламывать ветхое здание многоплеменного государства. Что активно поощрялось извне Россией. Порте приходилось часто воевать, а война разоряла и без того отсталую экономику. В итоге - уже в 1879 г. Порта, жившая десятилетиями за счет западных кредитов, объявила о своем финансовом банкротстве и неплатежеспособности. На Берлинском конгрессе встал вопрос об установлении международного финансового контроля над Турцией. Порту в ту пору называли “больным человеком Европы”. В столицах крупнейших держав Старого и Нового света почти открыто обсуждались планы ее раздела. Внутри самой Турции усилились радикально-оппозиционные настроения: это, с одной стороны, иттихадисты-младотурки, выступавшие с национал-демократических позиций и представлявшие интересы крупной и средней собственно турецкой буржуазии, а с другой - либерально-космополитическая оппозиция (итиляфисты, затем ахрары-либералы), опиравшиеся на мощнейшую в стране христианскую буржуазию: греков, армян и представителей почти всех нацменьшинств. Союз этих двух оппозиционных сил привел к революции 1908 года, ограничившей полномочия абсолютной монархии. Власть постепенно перешла в руки к младотуркам, проводившим политику централизации и оттоманизации - создания из всех национальностей Порты небывалой единой нации - “оттоманской” - путем отуречивания всех остальных.

В 1908 г. Порта теряет (окончательно) Болгарию, Боснию и Герцеговину. На волне недовольства в 1912 г. к власти в Турции приходит откровенно компрадорская инородческая группировка. Однако в том же году Италия без особых проблем ликвидирует турецкую Северную Африку и аннексирует группу островов Эгейского архипелага. А в 1913 г. Порта теряет Македонию, Западную Фракию и Албанию. После чего к власти возвращаются младотурки, во весь голос провозглашавшие идеалы пантюркизма и оттоманского шовинизма. (Младотурки - явление довольно интересное. По виду - национал-реформисты, по делам - пустозвоны и политические импотенты. Кстати сказать, в “младотурецком” руководстве было много масонов и турецких евреев.) Эта партия ввязала Турцию в совершенно ненужную ей Первую мировую войну на стороне Германии. Война привела к окончательному краху Порту, утратившую все арабские владения и предоставившую широкую автономию армянам в восточных вилайетах.

После войны власть вновь полностью оказывается в руках либералов, проводящих компрадорскую прозападную политику и осуществляющих “децентрализацию” (расчленение) Турции. Именно тогда и возникает ответное мощное националистическое движение во главе с выходцем из офицерской среды Мустафой Кемалем, иначе говоря - “кемалистское движение”.

ВОТ КАК оценивал сам Кемаль сложившуюся ситуацию: “К этому времени самые основы Оттоманской империи были уже расшатаны. Ее существование подходило к концу. Вся территория Оттоманской империи была расчленена. Оставался лишь один очаг, укрывавший горсточку турок. И даже они - эти турки - стояли перед последним актом, перед перспективой раздела и этого очага”. Действительно, от Турции не только отпали инородческие провинции, но она вся была парализована.

В этих условиях, опираясь на поддержку извне, активизировались турецкие греки и армяне с целью отделения Смирнского района и восточных вилайетов, исторически принадлежавших им, но населенных преимущественно турками. Тогда националисты Кемаля провозгласили принципы, ставшие основой для создания турецкого национального государства: “1. Полная независимость государства и нации; 2. Большинство не должно быть принесено в жертву меньшинству в частях страны, по преимуществу турецких по своему составу”. При этом Кемаль изначально подчеркивал, что “желание турецкой нации стать хозяином своей судьбы может относиться лишь к Анатолии”, то есть только к этнодемографически турецким землям.

Новое государство противопоставлялось прежней империи: “Взаимное непонимание между различными национальностями, которые... завоевательная политика искусственно объединила в одних границах, - все это привело к конечному результату: Оттоманская империя, подобно многим другим, стала достоянием истории”. Этот вывод был большим достижением Кемаля как политика и идеолога. Ведь турки, даже находясь под фактической оккупацией, уже не хотели бороться за возрождение империи, высосавшей из них все национальные соки. Другое дело - родное, собственное национальное государство на исконных землях, где турки составляли большинство. Речь шла именно о борьбе за новую, “турецкую Турцию”, а не о восстановлении старой мусульманской империи. Поэтому, несмотря на открытые сепаратистские мятежи армян и греков (оговорюсь: мои национальные симпатии однозначно на их стороне), несмотря на вооруженную интервенцию “союзников”, уже к 1923 году турецкие националисты отстояли независимость своего национального очага, провозгласив Турецкую республику. Началось строительство новой Турции.

ВО ГЛАВЕ Турецкой республики встал ее легендарный Президент и лидер правящей Народно-республиканской партии Мустафа Кемаль, прозванный Ататюрком - отцом турецкой нации. Политика Кемаля основывалась на “шести принципах НРПТ”: национализме, республиканизме, народничестве (демократии), этатизме, лаицизме (секулярности) и революционности.

Национализм означал: во-первых, стремление турок к формально и фактически независимому государству, во-вторых, курс на неделимость и неприкосновенность собственно турецкой территории, а в-третьих - отказ от восстановления многонационального государства в любой форме. Турецкий национализм “принял границей своей политической деятельности пределы Турецкой республики”. В высшей степени символичным был перенос в 1923 г. столицы из Стамбула (европейская часть Турции, Балканы), где она бессменно находилась почти 500 лет, - в Анкару (азиатская, “исконная” часть страны, Анатолия).

Республиканизм и демократия означали политическую модернизацию Турции, этатизм - социально-экономическую, а лаицизм - культурную, духовную.

Итак, речь шла о всесторонней крупномасштабной модернизации всех аспектов жизни отсталого турецкого общества. Ататюрк распустил халифат вкупе со всеми монастырями и религиозными орденами, ликвидировал арабскую письменность и ввел латинскую, ввел в Турции рецепированный гражданский кодекс Швейцарии, юридически закрепивший рыночный характер турецкой экономики. Но во главе угла все же оставался национализм, призванный доказать, что “турецкая нация является высоким и почетным членом великой человеческой семьи”. Национализм в политике, в экономике, в культуре и образовании (особенно!) - национализм во всем. К чему привела эта политика, показывает характерный эпизод: в 1961 г. турецкий премьер-министр Мендерес был казнен только за предложение продать армянам исконно принадлежавшую им Карскую область. Для турок, однако, она была одним из районов Турецкой республики, их родины, “не подлежащей ни при каких условиях разделу”. Всякий, кто считает иначе, воспринимался как враг, подлежащий уничтожению.

Сегодня этнические турки в своей стране составляют 90% населения, т. е. около 35 млн.. человек. Анатолийская Турция, будучи когда-то всего лишь “ядром” рыхлой, не имеющей национального лица империи, стала самодостаточным, динамично развивающимся организмом. Она уже открыто помышляет о сплочении под ее эгидой всех тюрок в единое сообщество.

НЕЛЬЗЯ не увидать историческую параллель. С небольшим временным перерывом пали две (а в сущности - одна) огромные идеократические империи: Российская Империя и Советский Союз. Рушится на наших глазах унаследовавшая им квази-империя “Российская Федерация”, а вместе с ней - квази-идеология и квази-политика “россиянства” (аналог “оттоманства”). Русскоязычные либералы втягивают страну в трясину кабальной зависимости от Запада. “Патриоты”, ностальгирующие по империи, чужды большинству своего народа, как когда-то пантюркисты младотурка-масона Энвер-паши. Для русских “августовская революция” 1991 г. оказалась таким же фарсом, как младотурецкая революция 1908 г. - для турок.

На повестке дня - борьба за спасение и возрождение русской России (как когда-то - турецкой Турции). Безусловный суверенитет Русской Нации и Государства на всех территориях, преимущественно русских по составу населения, независимо от их “исторической принадлежности”. Отказ от восстановления интернационального государства. Опора на светский, демократический, прогрессивный и социальный русский национализм. Всесторонняя модернизация общественных и государственных институтов русской нации, ее культурная реформация. Консолидация русских.

Уместно здесь напомнить о кемалистской политике тюркизации “немусульманских элементов”, оставшихся жить в Турции после революции 1920-х гг. В ее основу были положены “Десять заповедей тюркизации”. В понимании Ататюрка нация, безусловно, имеет расовую основу (тюркизм), но зиждется прежде всего на единстве “языка, культуры, психологии и идеала”. Результат: сегодня девять десятых жителей Турции - турки.

* * *

ИТАК, кемалистская революция и последующая реформация - это, примерно, то самое, на что нам бы следовало ориентироваться. Но в чем отличия нашей, русской модели - от турецкой? Как они видятся нам, “русским кемалистам”?

Прежде всего, Россия - это изначально европейская страна (а русские - европейская нация), в отличие от гибридно-суррогатной Турции, которая таковой никогда не станет. Уже поэтому модернизация у нас имеет все шансы пойти гораздо быстрее и последовательнее, причем с опорой на собственные национальные ценности.

Кроме того, русские - нация православной цивилизационной парадигмы. Она, конечно же, неспособна на те зверства в отношении даже враждебных к ней народов, что были присущи политике турок.

Но самое важное то, что мы - последовательные этнические националисты. Поэтому вопрос с “российскими курдистанами” (Чечня, Ингушетия, Тува и т. д.) мы решим уже на начальной стадии строительства нашего национального государства. Мы по возможности цивилизованно расстанемся с теми провинциями, которые чужды коренной России. Одновременно с этим мы будем стремиться к воссоединению со всеми землями, населенными компактно проживающими русскими, оставшимися за пределами сегодняшней “РФ”.

Возможно, в будущем Россия, преображенная в результате национальной революции и реформации, пожелает заявить претензии на всеевропейское лидерство и на роль интегратора всего арийского мира. И тогда ее столкновение с Турцией, осуществляющей пантюркистский проект, станет неизбежным - по законам диалектики. Но пока (и в этом также диалектика) нам надо бы у Турции поучиться. Есть чему.