КОГДА в некоей стране под угрозой оказывается существование традиционного уклада, ее будущее целиком зависит от того, найдутся ли такие силы в обществе, которые сумеют организовать себя для защиты традиций. Нам, русским, дважды пережившим за сто лет коренную ломку государственной структуры и всей системы жизнеобустройства, дважды оказавшимися неспособными предохранить свой образ жизни от разрушения, особенно важно всмотреться в опыт тех народов, которые сумели не допустить у себя подобного развития дел. При этом следует полностью отрешиться от представлений об общественном идеале как от малосущественной условности (напомню, что в первый раз мы жестоко пострадали от коммунистов, а во второй раз - от их разгрома), а взамен этого сосредоточиться на типологии конфликта и технологии его преодоления.

Размышляя о формах самоорганизации общества, о методах его самоочистки от разлагающих жизненный уклад элементов, неизбежно вспоминаешь о так называемых “эскадронах смерти” - своеобразных общественных институтах Латинской Америки.

Эскадроны смерти - обобщенное название для обширного ряда структур, таких как “Белая рука”, “Эскадрон Смерти”, “Сальвадорская антикоммунистическая бригада”, “Карибский легион”, “Центральноамериканский антикоммунистический фронт”, “Белый воинственный союз” (раннее название “Вооруженные силы антикоммунистического освобождения - война на истребление”), “Око за око”, “Пурпурная роза”, “Новая антикоммунистическая организация” и десятки других, возникшие, главным образом, в Гватемале и Сальвадоре (но не только там), начиная с 1960-х гг. Их рождение было обусловлено появлением и распространением коммунистического (и шире: леводемократического) движения, чреватого революциями, переворотами и сломом всего общественного устройства, всего национального уклада. Эта опасность вызвала активное противодействие в тех слоях общества, где традиционно сохраняются здоровые консервативные и патриотические традиции: у крестьян, офицеров, землевладельцев и национальных предпринимателей. Соединение консервативной инициативы народной верхушки и народных низов - породило такое уникальное явление общественной самозащиты, как эскадроны смерти.

У истоков сальвадорских эскадронов стоит Националистическая Демократическая Организация (аббревиатура: ОРДЕН, что по-испански значит “порядок”), которую возглавили руководитель Национальной гвардии Х. А. Медрано, а впоследствии также Р. Д’Обюссон, бывший заместитель главы военной разведки. Формально организация не имела бюджета, ее финансовая отчетность никогда не публиковалась. Денежная поддержка, весьма значительная, шла по скрытым от любопытных каналам и не афишировалась; финансировавшие ОРДЕН лица предпочли оставаться в тени. Характер организации был нарочито двойственным и нечетким: с одной стороны, она была признана официально, с другой - являлась, безусловно, полуподпольной. Создав в недолгом времени сеть ячеек на местах, ОРДЕН при необходимости могла мобилизовать до 100 тысяч человек. Основу этой массы представляли деревенские бедняки, получавшие земли, дешевые кредиты, постоянную работу, медицинское обслуживание и другие услуги; вступление в ОРДЕН было для большинства из них единственным средством спасения от нищеты и репрессий. Из этих лиц формировались местные полицейские отряды (так называемые “кантональные патрули”), а главное - широкие сети информаторов, разведчиков, помогавших собирать сведения о нежелательных людях и явлениях. Вместе с тем, эскадроны могут с полным правом заявить: “Народ и армия едины”, ибо ударную силу ОРДЕН, ее основную опору составляли резервисты из армии и Национальной гвардии, для которых организация стала чем-то вроде собственной партии. Для всех них лозунг Д’Обюссона “Ничто, сделанное для защиты родины, не может считаться противозаконным” звучал естественно и справедливо.

В 1960-е гг. в Гватемале, а с 1970-х - и в Сальвадоре деятельность левых переустроителей общества приняла форму партизанской войны в сельской местности и “вялотекущей” гражданской войны - в городской. Власти не могли справиться с этим своими силами. Реакцией на создавшееся положение стало создание частных армий латифундистов, а также добровольческих боевых отрядов, которые и получили общее название эскадронов смерти. Левому партизанскому самодеятельному террору оказался противопоставлен такой же партизанский самодеятельный террор, только справа. Пользуясь явной и скрытой поддержкой большинства гватемальцев и сальвадорцев, эскадроны в ответ на действия врага выдвинули лозунг “Око за око”.

Тем, кто пытался поставить жизнь с ног на голову, пришлось туго. Справедливо полагая, что в любом общественном движении основную опасность представляют его главари, эскадроны развернули настоящую охоту на руководителей многих “демократических“ организаций. Профсоюзные и крестьянские лидеры, видные деятели христианских демократов и социал-демократов, не говоря уж о коммунистах, были практически все уничтожены в ходе этой необъявленной гражданской войны. Наряду с “пастырями” левого “стада” погибали, разумеется, и “овцы”. Так, с 1970 по 1975 гг. “без вести пропало” 15 тысяч гватемальцев. А в конце 70-х - уничтожено от 3 до 10 тысяч партизан в сельских районах.

Особая страница в истории эскадронов смерти - война с католическим клиром. Дело в том, что эгалитаризм, пауперофилия (нищелюбие. – Ред.)и революционность, изначально заложенные в христианстве, в середине 70-х неожиданно отлились в так называемую “теологию освобождения”, получившую популярность у католических священников и монахов Латинской Америки. Многие их них открыто связали свою мирскую деятельность с различными антиправительственными организациями, предоставляя им значительную идеологическую, организационную и даже вооруженную поддержку. Закрывать на это глаза эскадроны смерти не стали. Факт потрясающий: убежденность в своей правоте и неправоте противника оказалась у этих организаций выше, чем впитанное с молоком матери почтение к лицам духовного звания в традиционно католических, глубоко религиозных странах, о которых идет речь. Какую революцию во имя идеалов нужно было совершить в самих себе, чтобы провозгласить, подобно “Белому воинственному союзу” (Union Guerrera Blanca - УГБ, Сальвадор, 1976), хорошо осведомленному о подрывной деятельности клира: “Будь патриотом - убей священника”! За два года, 1977-1979, УГБ отправил на тот свет семерых таких священников, а в марте 1980 г. по приказу Д’Обюссона во время мессы был убит даже архиепископ Сальвадора О. А. Ромеро, известный своими левыми взглядами.

Нельзя не отметить в этой связи двусмысленную и зловещую роль США, сделавших, как обычно, ставку на дестабилизацию положения в странах, контроль над которыми они желают упрочить. Отлично зная, что ОРДЕН причастна к ликвидации с 1979 по 1982 гг. пяти мэров - членов Христианско-демократической партии и восьми других ее активистов, а УГБ - к убийству М. Саморы, члена руководства этой партии, американцы, однако, стали открыто поддерживать именно ХДП. А когда в 1977 г. УГБ представил прессе “Военный бюллетень”, в котором 46 монахов-иезуитов изобличались в террористической деятельности, США немедленно взяли террористов в рясах под свою защиту, пригрозив лишить Сальвадор очередного займа. Тем самым Америка не только подтвердила, по сути, выдвинутое обвинение, но и продемонстрировала, чьи интересы стоят за подрывной “демократической” активностью ряда церковников.

Под давлением североамериканской сверхдержавы ОРДЕН была даже официально запрещена в 1979 г., но вскоре переименовалась в Национально-демократический фронт с сохранением всей внутренней структуры и руководства. Правительство Сальвадора, вынужденное считаться с волей США, приняло и некоторые другие меры по прекращению деятельности эскадронов смерти. В этих условиях Д’Обюссон создает Национальный республиканский альянс (АРЕНА), который занимается легальной политической деятельностью и в итоге приходит к власти на демократических выборах в конце 80-х гг. Вместе с тем, эскадроны смерти не прекращают, наряду с легальной, свою социальную активность в прежнем ключе. Общественное правосознание в целом на их стороне, полагая, что нельзя винить эскадроны за то, что они в годину шатания устоев взяли правосудие в свои руки.

Функции “чистильщиков общества”, добровольно возложенные на себя эскадронами смерти в латиноамериканских странах, не ограничиваются, разумеется, мерами против “левой угрозы”. Так, недавно “Интернэшнл Эмнисти” выразила протест правительству Колумбии в связи с тем, что за последние годы в этой стране эскадронами смерти было стерто с лица земли несколько сот гомосексуалистов (чистить так чистить!). Трепещет при упоминании эскадронов и преступный мир, что неудивительно, если вспомнить, что основной костяк отряда - офицеры армии, полиции и безопасности. Надо ли говорить, что в широких слоях населения все это находит полное одобрение.

Смелость и решительность, ответственность и долг, верность порядку и традициям - вот слова, наилучшим образом характеризующие идеологию и деятельность такого необычного для наших широт явления, как эскадроны смерти. Именно этот набор и определяет важнейшее для человека чувство: чувство хозяина на своей земле.