ВАЛЮТНАЯ «ГЛОРИЯ»

19 июня сего года в Москве произошло событие из ряда вон. Нет, речь не о Конкурсе имени Чайковского, который был в это время в самом разгаре. Правда 19 июня оказалось единственным днем,  когда конкурсанты и жюри переводили дух и набирались сил для финальных сражений.

Вот тут-то и прилетел "друг-волшебник в голубом вертолете" и за очень большие деньги устроил очень дешевое кино, "Кино" называлось: вручение премии "Глория". Премию придумал опять же "друг-волшебник" и сам себе ее вручил в прошлом году к собственному юбилею. А в этом году от имени себя и "всех великих музыкантов и композиторов, какие только существуют в мире" (цитата), решил осчастливить своих друзей. И не просто набить им карманы валютой, а устроить из этого настоящее мировое шоу. И непременно." Москве, на лучшей сцене мира - в Большом зале Москонсерватории и, конечно, с телевизионным показом. И в разгар конкурса, чтобы все эти многодневные бдения-сражения за денежные премии в размере от 10 тысяч долларов и ниже по убывающей выглядели фигней по сравнению с теми призами, которые получат приближенные к телу "друга-волшебника" .

Угадайте-ка его имя. Конечно, Мстислав Леопольдович Ростропович. Бывший народный артист СССР бывший лауреат многоразовых Сталинских и Ленинской премий, профессор всех иностранных консерваторий и вообще гражданин мира периодически устраивает всякие музыкальные забавы. Помните, в 1991-м году прилетал в "Белый дом" с автоматчиками брататься? А в 1993-м? Сразу же после объявленного Ельциным госпереворота примчался с огромной свитой американских музыкантов, включая сына Солженицына, и прямо на Красной площади возглавил кровавую демократию. И на митингах с женой Галиной Павловной Вишневской на два голоса за Ельцина агитировал. С тех пор с Борис Николаичем на короткой ноге. Вот как-то встретились намедни, и говорит Слава приятелю Боре: надо что-то с телевидением делать, а то в Европах думают, что россияне сплошь на деревьях сидят, культуры-то не видно и вместо музыки обезьяньи междометия. Через день глянь - уже указ об учреждении телеканала "Культура". А мы-то грешили на чиновников, полагая, что эту интригу закрутили кандидат искусствоведения Михаил Швыдкой с кандидатом географических наук Игорем Шабдурасуловым. Ларчик-то, оказывается, как и ядерный чемоданчик, совсем в других руках..

В 1995 году вздумал Мстислав Леопольдович по-приятельски подсобить партии власти на предстоящих парламентских выборах. С этой целью поставил в Большом театре (на двоих с Галиной Павловной и за очень большие деньги) оперу Мусоргского "Хованщина". Ставил с прицелом на Ельцина: верил, что придет друг Борис на Премьеру, поэтому в самый напряженный момент действия заставил солиста петь проникновеннейшую, обращенную к Богу арию - в лицо властителю. А вместо Ельцина пришел Черномырдин и, наверное, не без удовольствия внимал такой молитвенно преклоненной просьбе: "Ниспошли Ты разума свет благодатный на Русь!" Премьер-министр благодарно зааплодировал, и с ним весь зал (это были единственные аплодисменты за все четырехчасовое действие) Ну а то, что в угоду выборам пришлось извратить гениального Мусоргского - этого наш культурный истеблишмент постарался не заметить Зато с тех пор от каждого визита Ростроповича в Россию стали ждать очередной экстравагантности.

Да его хлебом не корми, только пусти в Россию распорядиться на свой лад в культурной жизни. Что учудил в 1996 году, к юбилею Шостаковича! Поставил его оперу "Леди Макбет Мценского уезда" в первоначальном варианте, от которого сам автор на глазах у Ростроповича отказался и завещал ставить "Катерину Измайлову" только в переработанном виде, без сексуальных сцен. Но у Мстислава Леопольдовича руки чешутся исключительно ради собственного удовольствия. Хорошо, что в Большой театр не пустили с этой постановкой - у кого-то хватило такта и уважения к воле великого композитора.

Какой шахматный ход на очереди? Юбилей самого маэстро. О, его праздновали в прошлом году от марта и до мая начали в Париже, кончили в Москве концертом с репризами от Хазанова (даже наши либеральные СМИ брезгливо поморщились) и вручением специально учрежденной премии "Глория" (в переводе с латыни "Слава"). Зарубите себе на носу: отныне это нобелевская премия в области музыки. Вот так! Это вам не конкурсы Чайковского, Шопена, королевы Елизаветы и т.п. и т.д. - загибайте выше! Да, нет нам в жизни счастья, зато есть своя расейская нобелевская премия под руководством Ростроповича, под патронажем Ельцина и Лужкова, при таинственном учредительстве неведомой ассоциации "Русская исполнительская школа" и при спонсорском обеспечении (мани! мани!) ОНЭКСИМбанка, которому некуда деньги девать.

Итак, сначала премию имени себя наш маэстро получил сам и, говорят, пустил на какую-то благотворительность. Кто сегодня последний за "Глорией"? Раз олигарх Потанин так богат, почему из одной премии не сделать три - в силу известной русской привычки к троице? Кто откажет гражданину мира? И вот 19 июня сего года мы имели счастье созерцать и слезы и любовь трех счастливчиков на сцене Большого зала консерватории. Созерцало в общей сложности полторы тысячи человек из числа пришедших на этот маскарад и продолжалось это действо более трех часов. Гражданин мира не был бы фаворитом российских властей всех ветвей, если бы они не почтили его фарс своим присутствием, а подконтрольные им СМИ не раструбили слухи об этом на всю страну. Наконец, спустя ровно месяц после этой беспримерной акции телеканал "Культура" представил миллионам зрителей специальную программу с безыскусно простеньким названием "Глория (Слава)".

Главный приз "Глории" размером в 250 тысяч долларов был присужден бывшему российскому, а ныне проживающему в Германии композитору Альфреду Шнитке за "непреходящий вклад в современное музыкальное искусство". К этой церемонии была приурочена премьера последней девятой симфонии Шнитке. В связи с чем даже Артем Варгафтик, злоязычный и дерзкий музыкальный обозреватель радиостанции "Эхо Москвы", не упустил случая съязвить: "С миру по нитке - симфония Шнитке" - в этом утверждении есть своя доля шутки". Значит, не зря музыканты-острословы именно так определили творческий метод композитора.

Все вы, конечно, знаете сказку Андерсена "Новое платье короля". Помните, как долго и упорно "трудились" лукавые портные?

А какими сладкоголосыми сиренами уверяли короля, его придворных и весь народ в том, что такой искусной и необыкновенной одежды у Его Королевского Величества еще не было. И зазомбированный этими речами властитель шествовал по улицам в чем мать родила, пока удивленный зрелищем ребенок не воскликнул: "А король-то голый!".

Рецепт лукавой магии на все времена и выход на методологию интеллектуального террора. В последние десять лет в музыкальных и журналистских кругах шагу нельзя ступить, чтоб не услышать: гений! гений! гений! Попробуй усомниться или оспорить - в лучшем случае тебя подвергнут остракизму и закроют двери печатных изданий, в худшем - запишут в антисемиты. Да, да, только за то, что ты не хочешь признать Альфреда Шнитке (полунемца-полуеврея) неоспоримым гением всех времен и народов. А я не хочу! И я не одинока.

Например, крупнейший американский музыкальный критик Эндрю Портер тоже не разделяет мнения насчет гениальности Шнитке. Если верить бывшему советскому музыковеду, ныне обозревателю радиостанции "Свобода" Соломону Волкову, Эндрю Портер в свое время высказался о Шнитке следующим образом: это композитор среднего дарования, но очень трудолюбивый и работоспособный.

Эндрю Портер абсолютно прав: Альфред Шнитке из тех композиторов, кто все знает и все умеет: Весьма техничен, обладает недюжинным музыкальным интеллектом, хороший стилист - не более того. В пушкинском понимании иерархии искусства Шнитке не Моцарт, а Сальери, алгеброй поверявший гармоний. Это скорее ученый в музыке, чем чистый, в моцартианско-рафаэлевском смысле, творец. Самое лучшее из написанного им принадлежит к области прикладного жанра - музыка для театра и кино, все остальное - холодная, рассудочная, лишенная красоты музыкальная схоластика, сочиняемая километрами. У него превосходная эрудиция, позволяющая "инкрустировать" свои сочинения прямыми цитатами или квазицитатами из легкоузнаваемой музыки Баха, Моцарта, Бетховена, Малера... Доверчивый меломан, услышав знакомые мелодические обороты, приходит в восторг не догадываясь, что любовь к технике коллажа не от избытка фантазии или эмоционального накала, а скорее, от расчетливого ума. Специально для такого рода звуковых конструкций придумали термин "полистилистика", на что известный советский композитор (ныне покойный) Юрий Абрамович Левитин мимоходом заметил: "Это то, что раньше называли эклектикой". Шнитке - находка для музыковедов с бухгалтерским складом ума, которые кидаются на все новое, чтобы успеть первыми "учесть его", разложить по полочкам... А если это новое еще и официально не поощряемое, как было в случае с Альфредом Шнитке, тогда его ценность возрастает многократно.

Знаете, с чего началась так называемая перестройка? Она началась с переоценки современной музыки. Точка отсчета - весна 1986 года, когда в Большом зале консерватории состоялась премьера первой симфонии Шнитке. В начале концерта по замыслу дирижера Г.Рождественского, задумавшего тематически соединить классику и современность, прозвучала сорок пятая ("Прощальная") симфония Гайдна, заканчивающаяся поочередным уходом музыкантов со сцены. Странно, что она не была объявлена в программе. А народ ломился на Шнитке. Может. поэтому кто-то из верхнего яруса стал кричать:

"Автора! Автора!", приняв необъявленного Гайдна за широко разрекламированного Шнитке. Сама была свидетелем и потому не всегда доверяю восторженным оценкам любителей и даже знаменитых музыкантов. Например, никак не могла понять любви" Шнитке такого рафинированного и приверженного исключительно высокой классике музыканта, как Даниил Борисович Шафран. Он уверял, что в новой музыке много интересных технических находок и вообще она богата новой информацией. С Шафраном невозможно было спорить, ибо это высочайший авторитет, безупречный талант и аристократ во всех творческих и житейских проявлениях. И вдруг незадолго до смерти Даниил Борисович признался, что не все новое может долго увлекать. Так бывает с модными романами: прочел вроде с увлечением, а потом положил на полку и - желания перечитывать не возникает. Как не хватает нам сейчас Шафрана, бесспорного арбитра и абсолютно непогрешимого художника! Как мы перед ним в долгу из-за того, что предпочитали Шнитке, Ростроповича, безумствовали перед модой, тратили время на Кейджа и Айвэа, Булеза и Штокхаузена, а надо было слушать Шафрана...

Даже гениальный альтист Башмет, кстати, член жюри этой самой «Глории", по просьбе которого Шнитке написал альтовый концерт и посвятил его Башмету, так вот не способный к лукавству Юрий Абрамович вынужден был недавно признаться радиостанции «Эхо Москвы", что, конечно, Шнитке это не Шостакович и не Прокофьев.

Слава Богу, некоторые наши музыканты не утратили понятия о гамбургском счете в музыке. А судьба Даниэля Владимировича Житомирского, одного из столпов советского музыковедения! В молодости он отдал щедрую дань музыкальным лозунгам своего времени, а в зрелые годы увлекся авангардом и даже в некотором роде стал его идеологом, но ненадолго, ибо по природе своей был честным музыкантом и довольно быстро понял, что современный авангард это «совращение экстравагантностью" (его определение).

Да еще привлек в союзники живого классика Германа Гессе, который дал авангардистским изыскам еще более емкую характеристику: «игра в бисер". Житомирский проанализировал романы Германа Гессе применительно к музыкальным новациям XX века и вынес им, новациям, беспощадный приговор: он вывел их за скобки настоящей музыки. О, что тут началось! Кликушествующие апологеты авангарда готовы были стереть в порошок бывшего союзника. Доживи он до наших дней, наверное, наняли бы киллера... Хотите изведать, что такое либеральный террор? Попробуйте отказать авангарду в авангардной роли.

Да, только сейчас до нас стало доходить, что цивилизованный Запад, восхваляя до небес наших авангардистов во главе с Альфредом Шнитке и поддерживая их и тех, кто их исполнял, материально, отводил им роль музыкальных диссидентов, целенаправленно работавших на разрушение наших традиционных ценностей. Да, нас совращали. Долго. Обдуманно. Методично. Мы клевали на новую музыкальную информацию, заглатывая более опасную наживку - с «червячком" нелюбви, к себе, с ощущением своей отсталости, неполноценности. Мы по капле принимали яд, отравлявший наше сознание, настраивавший нас критически к нашей исконной культуре, общественной морали, а через это к существовавшей идеологии, политике. Наконец," с помощью этой экстравагантности нам меняли менталитет, через музыкальное восприятие как наиболее легкопроницаемую и незащищенную область нашего сознания вторгались в наш мозг на уровне подкорки и закладывали в него чужеродные установки. Вспомните, в каком лихорадочном состоянии мы жили.

Ведь недаром же с 1986 года как по команде все газеты, журналы и прочие пропагандистские каналы вместо объективного информирования оглушали нас измышлениями по поводу бедных, гонимых, не признаваемых властями и не поощряемых материально авангардистов. Правды во всех этих ламентациях было на грош, но какой эффект они имели! Противостоять им было невозможно.

Особенно телевизионщикам, которые гвоздями вбивали нам в голову свои оценки: «Шнитке - абсолютно гениален" (Урмае Отт), "Это всемирно известный гений» (Владислав Флярковский), Шнитке в музыке подобен Достоевскому в литературе" (Владимир Цветов)...

Однако уязвимость по части восприятия музыки вынуждала прибегать в основном к разговорному жанру - сама музыка Альфреда Гарриевича звучала в минимальных количествах. Подробно обсуждались все перипетии жизненного и творческого пути, вспоминали всех, кто был против, но музыка оставалась за кадром. И это естественно, ибо в больших количествах ее слушать невозможно (о фанатах и кликушах, а тем более наживающих капиталы продюсерах умолчим). Шнитке, быть может, интересно послушать один раз, во второй не захочется. Чувствуя эту слабину, соратник Шнитке Эдисон Денисов (ныне покойный) однажды предложил запретить на время всю музыку, кроме авангардистской - люди к ней привыкнут и в отсутствие конкурентноспособных стилей и течений полюбят именно это направление. Оригинальное предложение, органичное программе либерального террора.

Произведения Шнитке уже двадцать лет непрерывно существуют в нашем слуховом обиходе. Плюс мощная электронная пропаганда последних десяти лет, а слушательская аудитория скудеет на глазах: сенсационность и скандалы, как и "бульдозерные выставки», - уже в прошлом. Более того, возьмем, к примеру, участников Конкурса Чайковского: почему у них в репертуаре крайне редко встречается именно этот композитор? Ведь наша пропаганда уверяет нас, что он самый популярный в мире, почему же молодежь избегает играть его на его бывшей родине? Даже стереотип "гонимого гения» не срабатывает? А кто тогда мешал наполнять залы в дни фестиваля, посвященного 60-летию композитора в 1994 году?

А кто мешает сегодня телеканалу "Культура» дать полную запись последней премьеры нашего гения - девятой симфонии, увенчавшей церемонию "Глории» в Большом зале консерватории 19 июня? Увы, любознательным телезрителям дали послушать ровно десять минут чистой музыки из подсознательной боязни, что зрители переключатся на другой канал. Создатели телепередачи нашли выход в коротких однотипных интервьюшках с участниками церемонии и именитыми гостями. Конечно, все твердили: гений! гений! Известный саксофонист Алексей Козлов, исполнивший в симфонии большой сольный эпизод, естественно, приравнял Шнитке к" Шостаковичу и Прокофьеву на том лишь основании, что те "тоже применяли коллаж и хитрую усмешку». Очень убедительный аргумент, но явно недостаточный, потому что кроме коллажа и хитрой усмешки у Шостаковича и Прокофьева была бездна красоты, богатство фантазии, и в мелодии, и в гармонии, и в фактуре. Была, наконец, своя индивидуальная неповторимая интонация - Божий дар истинного гения. Это как милого узнаешь по походке, так великого композитора - по двум-трем тактам его музыки. Например, Скрябина, Рахманинова, Стравинского, Прокофьева, Шостаковича, Хачатуряна, Свиридова...

Тем не менее большой русский приз премии "Глория» был вручен Ирине Шнитке, жене композитора, который болен и поэтому приехать в Москву й6 в состоянии. Потом вручали малую премию израильскому скрипачу Максиму Венгерову в размере 50 тысяч долларов (это пять первых премий Конкурса Чайковского). Как же, помним, помним, как вундеркинд Максим Венгеров за руку со своим педагогом 3ахаром Броном появлялся в залах Конкурса Чайковского... Однажды даже участвовал в торжественном открытии, но в соревнованиях - нет. Родился, вырос, выучился в России, между прочим за бесплатно. Сейчас живет в Израиле, но опять же премию в России получает. За такую награду отблагодарил нас скрипичным концертом Шостаковича. Виртуоз, ничего не скажешь, и с хорошим "нервом». Наверное, в Израиле ему, выходцу из СССР несладко и небогато живется, если помощь России потребовалась. Публика реагировала на него живее, чем на Шнитке, но телезрители этого не увидели.

Зато когда пел третий лауреат "Глории», француз итальянского "разлива» Роберто Аланья, тут Большой зал консерватории содрогался от аплодисментов, потому что репертуар был демократичнее. Телезрители тоже этого не увидели. Хороший певец, ничего не скажешь...

Интересное кино получается: наши музыканты бегут в поисках заработка за рубеж, а мы тут шикуем. С барского плеча, можно сказать, норковые шубы раздаем бывшим соотечественникам и даже чужестранцам, которых впервые видим и слышим. Мстислав Леопольдович на этот счет высказался с прямолинейной деликатностью: если мы хотим, чтобы нашу культуру знали и любили в мире, мы должны самых выдающихся музыкантов поощрять именно здесь, в России. Проще говоря, нам надо всех по очереди задабривать: и бывших своих, и не бывших своими, лишь бы не думали, что мы тут на деревьях сидим и хвостами машем. А ведь совсем недавно наша культура сама о себе громко заявляла без всякой "подмазки" с нашей стороны.

Еще интереснее другое кино. Великий психолог Бальзак устами одного из своих героев - старого художника, наставника Николя Пуссена, однажды и навсегда молвил: подбирая монету, испортишь руку. Это я к тому, что неангажированные критики на Западе уже давно охладели к Ростроповичу, а к его обезголосевшей жене тем более. Например, американцы расторгли с ним контракт как с дирижером исключительно по творческим причинам. Остаются сольные концерты. Они пока есть, но рука, привыкшая к беспрестанному звону монет, уже слабеет. А Россия, нищая, страдающая, продолжающая чтить и любить всех своих блудных сыновей, Россия для таких коммерсантов, как Ростропович, - истинный Клондайк. Здесь у него любви немеряно. Кстати, раздача премий "Глория" не есть ли попутно легитимный способ перевода валюты за рубеж? Авторы телепередачи со мной не согласятся: они изо всех сил старались показать сияющего от счастья Ростроповича...

Галина ТЮРИНА.

 

«СОВЕТСКАЯ РОССИЯ», 16 июля 1998 г.

 

 Вернуться в Линдекс